Саймон Хоук - Гамбит Айвенго [litres]

Почти сразу после этого она начала выдавать себя за мальчика. Это делало жизнь легче, пусть и ненамного. Они были постоянно в пути, подворовывая, чтобы держаться на плаву. Они оба научились драться, и они выжили, хотя их шансы были мизерными. Потом они встретили сэра Жиля.

Андре никогда не знала его полного имени. Да и сам Жиль, не был уверен в том, каким оно было. Странствующий рыцарь, который получил слишком много ударов по голове, Жиль был безумен без надежды на выздоровление. Он воображал, что находится в поиске, и, действительно, отправляясь в свое путешествие, откуда бы он ни пришел, он, возможно, стремился достичь определенной цели, но он больше не мог вспомнить, какой именно. Хотя он был грешником, Жиль оставался смирным человеком, у которого случались короткие периоды относительной ясности сознания, перемежающиеся с приступами умопомрачения и отказа памяти. Он был печальным рыцарем, который едва мог о себе позаботиться. Он часто забывал поесть, и его преследовали приступы острой головной боли. Несмотря на все это, он был удивительно эффективным, когда дело доходило до проявления его боевого мастерства. Складывалось впечатление, что его тело помнит то, что не в состоянии помнить мозг. Когда требовалось применить его рыцарское искусство или поговорить о нем, что-то внутри его щелкало, и на какое-то время он становился почти нормальным.

Он не распознал обман Андре, приняв их историю за чистую монету, и отнесся к ней и Марселю, как к двум оставшимся без присмотра мальчикам-сиротам. Они тронули струну сочувствия в его душе, и он сделал их своими оруженосцами и начал их наставлять. Это были трогательные, симбиотические отношения. Они заботились о нем, а он их защищал. Когда дело дошло до обучения его двух молодых оруженосцев искусству боя, Жиль стал неустанным наставником. Он перенес лихорадочную напряженность, с которой стремился вспомнить свое прошлое, в свое учение, и гонял их до седьмого пота. Марсель, будучи нежным юношей, плохо подходил для таких занятий, и он умолял свою сестру сбежать от Жиля; но даже тогда Андре понимала, что получаемые ими знания не имеют цены, и что такая возможность больше никогда не появится.

Хотя Марсель не проявил способности к рыцарскому мастерству, Андре отреагировала на тренировки хорошо и быстро. Она научилась управлять лошадью в полном доспехе, хотя доспех Жиля был для нее очень большим, и она едва могла в нем перемещаться без его помощи. Она научилась пользоваться арбалетом, сражаться мечом с широким клинком, который поначалу она даже не смогла поднять. Она почти постоянно испытывала боль от нагрузок, обрушившихся на ее молодые и неразвитые мышцы, но была одержима напряженной решимостью. Со временем она выросла, и ее мышцы стали сильнее. Она забеспокоилась, когда заметила, что начинает превращаться в женщину, но тот факт, что она никогда не намеревалась стать чувственной, в сочетании с реакцией ее мышц на чрезвычайно интенсивные тренировки, привел к тому, что она получила тело, которое способствовало ее обману. Ее грудь, хотя и твердая, была маленькой, и ее было легко скрывать, хотя это и доставляло ей неудобство. Ее плечи, пусть и не такие широкие как у мужчин, были шире, чем определяли для женщин стандарты красоты. Ее руки были большими для женщины, а ноги не имели худощавой стройности, свидетельствующей о праздности. В тех местах, где тела женщин того времени были мягкими, тело Андре было твердым. Где они были гладкими, Андре была грубой. Словом, как женщина, Андре де ла Круа была слишком мужественной, чтобы привлекать внимание многих мужчин, скорее она их отпугивала. Но в качестве мужчины от нее исходило ощущение изящной и томной грации, ее тело было стройным и собранным, по-юношески привлекательным, что часто приводило к ее недооценке.

После смерти Жиля от пневмонии Андре и Марсель похоронили его в лесу, и Андре взяла его лошадь и снаряжение себе. Она применила навыки, которым Жиль ее обучил, и развила их, продавая свои услуги тем, кто был в состоянии за них заплатить. Со временем, ей удалось заменить слишком большой доспех Жиля – она наняла оружейника, который выковал комплект специально для нее.

Многие рыцари приняли участие в крестовых походах, часто они сообщали об этом с помощью креста на нагрудниках и щитах. Андре также заказала оружейнику эмблему в виде креста, только не такого, как у крестоносцев. Оружейник предложил ей крест из королевских лилий и переставил цвета крестоносцев с красного на белом на белый на красном, и так появился красный рыцарь Андре де ла Круа.