Игорь Маранин - Передай привет Дылде [СИ]

А потом их разделили.

Как это произошло, Денис не заметил: только что они с женой стояли рядом, и вдруг из пола выехала прозрачная стена, и он оказался в одной комнате, а жена — в другой. Последнее, что запомнилось Денису — испуганное лицо Ани, бросившейся к нему. Сам он не успел сделать и шага: разделяющая их стена уже поехала в сторону, унося соседнюю комнату в другую часть корабля. Почувствовав присутствие инопланетянина за спиной, Денис резко развернулся и нервно выкрикнул:

— Я хочу быть вместе с женой!

Голос у хозяина корабля был неживой, механический: за него говорила компьютерная программа:

— Не стоит переживать, человек. На иной планете вирус умрёт, а твоя женщина проживёт долгую и здоровую жизнь.

— Но не счастливую…

— Счастье — это животное удовольствие, перенесенное в духовную сферу. Вы, земляне, преувеличиваете его значение.

Инопланетянина звали Оболо. Он возлежал в кресле, отдаленно напоминавшем гнездо. Денису вспомнилась давняя сентенция, сказанная им: «Разуму присуща форма яйца». Это было очень необычное существо: в состоянии отдыха или раздумий толстый слой кожи скрывал органы дыхания, слуха и зрения. Конечности подворачивались и тоже исчезали под кожей. В прошлый раз Денис видел целый отсек с отдыхающими обитателями «летающей тарелки»: на полу вповалку лежали белые, желтые, фиолетовые, оранжевые, зелёные, лимонные «яйца».

— Я хочу быть вместе с женой!

— Перенос биологического объекта на такое расстояние — огромная трата ресурсов. Мы не являемся приоритетным направлением в исследовании космоса и не можем позволить себе лишнего.

Землянин хмуро посмотрел на брата по разуму и достал пистолет.

— Я настаиваю, — хрипло сказал он.

Пол под ногами Дениса с громким скрежетом поехал в сторону: помещение трансформировалось, двигаясь в двух плоскостях сразу. Землянин перескочил с одной плоскости на другую, пробежал по движущейся стене десяток шагов и бросился к уплывающему от него гнезду. Яйцо проявило себя неожиданно: оно резко взлетело вверх, перевернулось и уцепилось выскочившими из-под кожи конечностями за штангу под потолком. Землянин поднял пистолет и выстрелил. Он целился в сторону, но пуля, срикошетив, пролетела в сантиметре от разумного яйца.

— Животное! — панически выкрикнул инопланетянин, быстро-быстро перебирая тонкими ручками по штанге.

В тот же миг одна из стен поднялась вверх, совместив помещение с пылесборной камерой. Потоком воздуха Дениса сбило с ног и потащило по полу. Через мгновение его, словно тряпичную куклу, вышвырнуло в другой отсек.

— Дайте хоть проститься, сволочи! — заорал Денис, но ему никто не ответил.

…Всё, что я читал о Сомали, оказалось правдой: белый человек мог передвигаться по стране лишь под охраной автоматчиков. Под верблюжьими шкурами акара (так называют местные жилища) таилась бедность и опасность, словно они были хищными холмами, поджидавшими доверчивого путника. Иногда нам попадались дома местных богачей — большие хижины с соломенной крышей. При виде машин чёрные козы бросались врассыпную, верблюды лениво поворачивали голову, а люди настороженно провожали взглядом, держа наготове автоматы. Наконец, мы прибыли в Кисмайо — столицу сомалийских пиратов, шумную и крикливую, как громкоголосая негритянка на африканском базаре. Огороженная колючей проволокой тюрьма представляла из себя беспорядочную кучу строений, напоминавших клетки — в них сидели местные преступники. В основном это были пленники из конкурирующих бандитских отрядов, бродяги и должники. Группа африканцев в армейском камуфляже — местная охрана — обжаривала на костре козлёнка. Встречать меня вышел их начальник: рубашка едва сходилась на его объёмном животе, а руки были влажными и липкими от жира. Скорее всего, он только что сам разделывал свой будущий обед, вокруг которого облизывала слюнки охрана. Цветисто приветствовав его на английском, я вручил конверт с десятью сотенными купюрами. Заглянув, он одобрительно кивнул, похлопал меня жирной пятернёй по плечу и что-то отрывисто скомандовал на местном наречии.

Тысяча евро — огромные деньги в Сомали!

Для разговора нам выделили отдельно стоящую акара. Нам никто не мешал — таково было непременное условие сделки. Гораздо больше усилий понадобилось, чтобы уговорить заключённого поведать свою историю. Но еда — большая роскошь в Сомали даже в обычном доме, а в тюрьме — тем более. И пока мой собеседник жадно ел, я жадно слушал, ловя каждое слово. Прошло, наверное, часа полтора, прежде чем рассказ Маньяка с приветом завершился историей, как он попался с поличным.