Джон Уиндем - Уснуть и видеть сны [Грезить поневоле]

— Но, дорогая мисс Кэрси, — сказал редактор, — мы вовсе не изменили свое отношение к вашей книге. Мы продолжаем, как и прежде, считать ее очаровательной романтической повестью. Просто издательство оказалось в крайне затруднительном положении — ведь не можем же мы опубликовать одновременно две почти идентичные книжки! Да и одну-то из них мы тоже не можем выпустить, поскольку существуют две. Это бы неизбежно вызвало протест со стороны одного из авторов, а нашей фирме такие скандальные ситуации совершенно ни к чему.

— Но ведь я первая предоставила вам рукопись, — сказала Джейн с упреком.

— Всего на три дня раньше, — возразил редактор.

Джейн опустила глаза и начала молча вертеть серебряный браслет на руке. Редактору стало не по себе. Он вообще не любил отказывать приятным молодым женщинам-авторам, а тут еще он почувствовал, что дело может кончиться слезами.

— Мне очень, очень жаль, — сказал он искренним голосом.

Джейн вздохнула.

— Наверно, это было слишком хорошо, чтобы осуществиться, следовало предвидеть какое-нибудь препятствие, — сказала она. — А кто, кстати, написал второй вариант?

Редактор заколебался.

— Я не уверен, что я вправе…

— Но вы должны, вы просто обязаны мне сказать! Иначе это было бы очень несправедливо — ведь нам необходимо встретиться и разобраться в этом недоразумении.

Внутренний голос подсказал редактору, что ему лучше не впутываться в эту историю, но, с другой стороны, он не сомневался в правдивости слов мисс Кэрси. В конце концов чувство справедливости восторжествовало и он сказал:

— Ее зовут Лейла Мортридж.

— Это ее подлинное имя?

— Думаю, да.

— Как странно — я его никогда не слыхала… Но ведь никто не видел мою рукопись, даже не знал, что я пишу книгу. Все это как-то загадочно и непонятно…

Редактор не нашелся, что ответить. Конечно, совпадения бывают иногда, казалось, какая-то идея просто носилась в воздухе, пока одновременно не оседала в мозгу двух совершенно разных людей. Но здесь было что-то большее. За исключением двух последних глав, «Амариллис в Аркадии», написанная мисс Кэрси, не только совпадала по фабуле с «Возьми мое сердце» миссис Мортридж, но еще имела те же описания природы и диалоги. Здесь не могло быть и речи о какой-то случайности.

— А откуда вы взяли замысел вашего произведения? — поинтересовался редактор.

Джейн посмотрела на него неуверенно, чувствуя, что еще минута и она разревется.

— Мне… мне это приснилось… Во всяком случае, мне кажется, что я все это видела во сне.

Она не смогла заметить изумление, появившееся на его лице, так как слезы, вызванные чем-то более глубоким, нежели разочарование по поводу книги, застлали ей глаза, и она с всхлипыванием выскочила из редакции.

Очутившись на улице, Джейн почувствовала себя немного лучше и направилась в ближайшее кафе, чтобы окончательно прийти в себя за чашкой крепкого кофе. Ей было ужасно стыдно за свое поведение в редакции, так как она вообще была против всякого проявления чувств на людях и еще год назад не представляла, что нечто подобное может случиться с ней.

Но, по правде говоря, она уже не была такой женщиной, как год назад. Хотя внешне она оставалась все той же Джейн Кэрси, выполнявшей те же задания журнала, где она вела страничку для женщин, работа эта теперь казалась ей весьма однообразной и скучной. Ну, какой можно найти интерес в бесконечных описаниях новых моделей платьев и кулинарных рецептах, в то время как, обладая некоторым литературным даром, она жаждала излить душу на бумагу и рассказать о том, какая у нее тонкая натура и чувства, столь нежные и возвышенные, что ей порой хотелось парить в облаках подобно жаворонку.

Вполне понятно поэтому, что письмо, пришедшее от редактора издательства, куда она послала свою повесть, вызвало у нее сладостное головокружение и сердцебиение. Оно не только открывало перед ней новые перспективы в сфере, которую безуспешно пытались освоить многие ее собратья по перу, но и глубоко удовлетворяло ее авторское самолюбие. Редактор особенно отметил ее литературные данные и этим как бы провел черту между ней и теми, кто лишь стремился получить право на публикацию своих поделок.

Он честно признал, что находит ее повесть просто очаровательной. По его мнению, эта идиллическая романтическая история несомненно должна вызвать восторг у широкого круга читателей. Правда, там было несколько слишком откровенных мест в духе елизаветинской эпохи, но их можно было легко сгладить, не нарушая общего впечатления.