Роберт Силверберг - Трое уцелевших. Наковальня времени. Открыть небо [сборник]

Барретту было тогда двадцать шесть лет, и он возвышался над всеми остальными буквально и фигурально. Огромный, сильный, неутомимый, он словно обладал неисчерпаемой энергией и легендарной стойкостью. Если это было необходимо, он прибегал к самым простым способам. Он, например, собственноручно расправился с дюжиной молодых хулиганов, когда те напали на трех девушек, раздававших на улице революционные брошюры. Когда появился Барретт, брошюры летали в воздухе, а девушки были на грани того, чтобы пострадать от совсем не идеологического насилия. Барретт разбросал нападавших во все стороны, как Самсон филистимлян. Но обычно он все же старался себя сдерживать.

Его близость с Джанет длилась уже почти десять лет, последние семь они жили вместе. Они даже и не думали придавать законность своему союзу, но практически во всем были мужем и женой, связанными друг с другом более глубокими узами, чем официальное брачное свидетельство. Поэтому он так глубоко переживал ее арест, случившийся в один испепеляюще жаркий день летом 1994 года.

В тот день Барретт находился в Бостоне, проверяя сообщения о том, что в Кембриджскую ячейку проникли правительственные информаторы. Под вечер он направился к станции подземной пневмодороги, чтобы вернуться в Нью-Йорк.

Прозвучал сигнал телефона, который он носил за левым ухом, и раздался писк Джека Бернстейна.

— Где ты сейчас находишься, Джим?

— Направляюсь домой. Сейчас сяду в подземку. Что стряслось?

— Не садись в сорок второй маршрут. Постарайся выйти на станции «Уайт Плэнз». Я тебя там встречу.

— Что случилось?

— Расскажу при встрече.

— Скажи сейчас.

— Лучше этого не делать, — упорствовал Бернстейн. — Встретимся через час или два.

Связь оборвалась. Сев в подземку, Барретт попытался дозвониться до Бернстейна в Нью-Йорк, но ответа не получил. Позвонил Плэйелю, но и тот не отозвался. Набрал свой домашний номер — Джанет не ответила. Теперь, испугавшись, Барретт сдался, ведь этими звонками он мог навлечь беду на себя и на других, и с нетерпением стал ждать, когда закончится эта гонка со скоростью триста километров в час по трубе, соединяющей Бостон с Нью-Йорком. Вполне в духе Бернстейна было позвонить ему и взбудоражить, садистски намекая на крайнюю опасность, а затем умолчать о подробностях.

Джеку, казалось, всегда доставляло особое удовольствие причинять подобные муки, и с годами он ничуть не становился мягкосердечнее.

Барретт вышел из подземки на пригородной станции. Долго стоял на пороге выхода, поглядывал во все стороны и размышлял уже в который раз о том, что мужчина его размеров слишком заметен, чтобы быть удачливым революционером. Затем появился Бернстейн, подхватил его под локоть и сказал:

— Следуй за мной. Здесь у меня на задней стоянке машина. Помолчи, пока мы не сядем в нее.

Они молча направились к машине. Бернстейн нажал на дверь со стороны водителя и открыл ее, после чего отворил дверь и со стороны Барретта. Это был взятый напрокат автомобиль темно-зеленого цвета. В его виде было что-то зловещее. Барретт забрался внутрь и повернулся к бледной худосочной фигуре, сидевшей рядом с ним, испытывая, как всегда, что-то вроде отвращения к покрытому шрамом лицу Бернстейна, его сведенным бровям, равнодушному и одновременно насмешливому выражению глаз. Если бы не Джек Бернстейн, Барретт, наверное, никогда не присоединился бы к подполью, тем не менее ему казалось непостижимым, что когда-то именно этот человек считался наиболее близким другом его юности. Теперь их отношения стали чисто деловыми. Они были профессиональными революционерами, вместе работали для достижения общей цели, но их дружеские чувства давно иссякли.

— Так что? — вырвалось у Барретта.

Улыбка Бернстейна напоминала оскал черепа.

— Сегодня днем взяли Джанет.

— Кто ее взял? О чем ты говоришь?

— Полиция. В три часа дня был налет на твою квартиру, где находились Джанет и Ник Моррис. Они занимались проработкой операций в Канаде. Вдруг распахнулась дверь и ворвались четверо в зеленом. Они обвинили Джанет и Ника в подрывной деятельности и начали обыск.

Барретт закрыл глаза.

— У нас там нет ничего такого, что могло бы показаться подозрительным. Мы вели себя очень осторожно.

— Тем не менее полиция этого не знала, пока не обыскала всю квартиру,

— Бернстейн повернул машину, чтобы выехать на кольцевую дорогу вокруг Манхэттена и подключить ее к электронной системе управления. Как только управление перешло к компьютеру, он отпустил руль, вынул из нагрудного кармана пачку сигарет и, не предлагая Барретту, закурил. Затем закинул ногу на ногу, устроился поудобнее и повернулся к Барретту: