Исай Лукодьянов - Незаконная планета

Тут он услышал щелканье клавиш. Практиканты — штурман и бортинженер — сидели, голова к голове, у пульта вычислителя. Заостровцев теперь не щупал пальцами воздух — он медленно водил растопыренной пятерней от себя к экрану. К экрану, на котором светились кольца координат, но по-прежнему не было точки, показывающей положение корабля.

— Сейчас… — бормотал Морозов, щелкая клавишами. — Только вот введу исходные… влияние Сатурна… Эфемериды… Давай направление, Вовка!

«Какое еще направление? — подумал командир. — С ума они посходили?»

— Что вы делаете? — резко спросил он.

Ему пришлось повторить вопрос дважды, но ответа он так и не дождался. Те двое, должно быть, просто забыли, что на корабле есть командир.

— Не так, не так! — стонал Заостровцев, рубя ладонями воздух. — Не понимаешь…

— А как? — хрипел Морозов.

— Слушай меня, Алеша… Слушай! Мы здесь… Да, здесь… — показывал он. — Значит, выходная кривая… Вот… вот ее направление, понимаешь?

— Понял!

Снова защелкали клавиши. Морозов откинулся, уставясь на панель вычислителя.

Мертвая тишина.

— Программа готова, — неуверенно сказал Морозов.

Пытаясь освободиться от странного и тягостного ощущения, Заостровцев вызывал в памяти картины недавнего прошлого.

Шел последний месяц предвыпускной практики, после которой группе выпускников предстояло перебазироваться на Луну и там ожидать зачетных рейсов. Однажды вечером Володя Заостровцев сидел у себя в комнате и готовился к очередному самоэкзамену. Перед ним лежала на столе красочная схема охлаждения плазмопровода. Но что-то не мог сегодня Володя сосредоточиться на занятиях. Внимание рассеивалось. За переплетениями схемы чудилось оживленное девичье лицо — лицо Тони Гориной.

Володя томился. Если бы полгода назад кто-нибудь сказал ему, что с ним произойдет такое, он бы ответил презрительным смешком. Но теперь Володе было не до смеха. Душу раздирали сомнения. То ему казалось, что Тоня к нему благосклонна, то, напротив, он приходил к горькой мысли, что нисколько ей не нужен. Уж очень была своенравна Тоня Горина. Вечно она торопилась туда, где много веселых людей, где поют, острят и танцуют. Володя же был человеком, так сказать, камерного склада, многолюдье отпугивало его.

Вот уже больше недели, как они не встречались из-за размолвки. Тоня обещала покататься с ним на лодке и вообще провести вечер вдвоем, но, придя в садовую беседку, где они обычно встречались, сразу заявила, что не сможем сдержать обещания, потому что искусствоведы затеяли «чудный вечер старинного танца» и ей надо там быть непременно. Отговаривал ее Володя, отговаривал, а потом тихо рассердился и сказал: «Жаль, что мы не понимаем друг друга». И ушел.

Теперь он сидел в своей комнате в общежитии и заставлял себя вникнуть в охлаждение плазмопровода, но ничего путного из этого не получалось. Никогда прежде не помышлял Володя о стихосложении, а тут вдруг испытал потребность излить, как говорится, душу. Проще всего было разработать программу, закодировать ее и поручить создание стихотворения универсальной логической машине. Но Володя предпочел старый метод, хотя нисколько не был к нему подготовлен опытом предшествующей жизни.

Отодвинув в сторону схему охлаждения, он положил перед собой чистый лист бумаги. Работа оказалась мучительной. Володя бормотал слова, отмерял на пальцах слоги, принимался писать и тут же зачеркивал написанное. Не то, не то! Пожалуй, лишь две строки в какой-то мере выражали его настроение:

Да, это были удачные строки. Конечно, Володя сознавал, что лирики прошлых времен писали лучше. Не то чтобы он их читал — к стихам он, в общем-то, был равнодушен, — но Тоня очень любила стихи и уйму их знала наизусть. Володя даже запомнил одно из читанных ею стихотворений, там неплохо было сказано «о нити той таинственной, что тянется, звеня, той нити, что с Единственной могла б связать меня».

Единственная… Очень точное определение. Но что делать, когда Единственная не понимает?..

Володя скомкал листок и швырнул в пасть мусоропровода. Схема охлаждения снова заняла на столе свое законное место. Но спустя несколько минут Володя обнаружил, что ничего не видит и не понимает в этой треклятой схеме.

Нет, так дело не пойдет. Прежде всего надо поточнее разобраться в характере отношений.