Николай Ютанов - «Если», 2017 № 01 (248)

— Во, во! — закричал Эрик.

Парень, причесанный на самый модный манер, с двумя косицами от висков, одетый в рубаху с принтом, имитирующим кольчугу, что-то ловко выдернул из сумки зазевавшегося толстого дяденьки и стал вертко нырять между туристами, чтобы спуститься к Александровскому саду и там исчезнуть.

Гарольд помчался наперерез. Он еще не знал, как отнимет добычу у вора, но был готов к подвигам. Ведь если Ульрика увидит его в новостной ленте — она поймет, что напрасно смотрела на него свысока!

О том, что в этой же ленте его увидит папа, Гарольд совершенно не подумал.

Он сбоку налетел на воришку и сбил его с ног. Пожилые дамы, поднимавшиеся к Боровицким воротам, еле увернулись от брыкавшихся мальчишек и подняли крик. Через две минуты все было кончено — парня в кольчужной рубахе увели полицейские, они же наградили Гарольда чипом для прохода в Исторический музей, дорогой гаджет вернули толстому дяденьке (Гарольд даже не понял, что это за металлическая штука с черными пластиковыми рогами; потом уже узнал — что-то медицинское). И дальше самым сказочным образом турист-немец через транслейтер предложил Гарольду поучаствовать в экскурсии с вирт-шлемами.

Отказаться было бы преступлением.

Гарольд стремительно отыскал Эрика и взмолился: вот пятнадцать копеек с полушкой, карманные за следующий месяц — как только папа их выдаст, вот смарт-часы вместе с экранчиком!

Эрик чуть не плакал — ему было страшно оставаться одному в незнакомом месте, где столько народа. Людей, которых он знал и к которым привык, можно было по пальцам перечесть: папа, мама, пятнадцать одноклассников, десять педагогов, тренер в бассейне, соседи справа и слева. И то еще считалось, что девятилетний ребенок перегружен общением. А тут же их тысячи!

Пришлось к наличности и смарт-часам добавить толстый стилос с густой, мгновенно твердеющей пастой, которым можно рисовать прямо по воздуху, главное — очень быстро, чтобы успеть поймать на лету падающую картинку.

Эрик боялся уходить от Боровицких ворот и нашел внизу скамеечку. Тут же активизировалась тумба с напитками и мороженым, первая порция — бесплатно. Эрик выпил сок и стал рисовать страшную рожу, стараясь, чтобы вышло похоже на старшего братца.

А Гарольд вместе с немцами вошел через ворота в павильон. Оказалось, туристов в группе девять, а он — десятый, все удивительно совпало. Девушка-администратор помогла подогнать вирт-шлемы и повела в лифт. Внизу был короткий инструктаж на немецком языке: она не сообразила, что мальчик, которого вел за руку толстый турист, русский.

Она рассказала про крошечные дроны, которые ведут голографическую фигуру-фантома, про два способа фиксации прицела, про голосовую команду «остановиться и поговорить». Все это Гарольд знал и так — хотя, как выяснилось, не все.

Из лифта они вышли в холл: одна стена, в которую были встроены двери лифта, пластиковая, остальные — из неровно обтесанного камня, чуть подальше, в уходящем вниз коридоре, кирпичная кладка. Гарольд читал про вирт-шлемы и знал, как их активизировать. Он нашарил тумблер и со щелчком привел его в положение «поиск».

Картина, которую показали панорамные очки, почти не изменилась, только немцы куда-то пропали вместе с их старческими голосами. Зато прилетели новые звуки — где-то звенел и скрежетал металл. Гарольд нашел и нажал кнопку «запись». Теперь он был готов к любым приключениям в кремлевских подземельях.

Отрегулировав налобный фонарик, он побежал по коридору вниз. Шум в оба уха поступал без искажений и записывался также исправно. Вдруг из-за поворота выскочил и застыл человек, которого Гарольд уже видел однажды — в отчете зловредного Гуннара Корнейчука. Он был невысокий, темно-рыжий, в желтой атласной рубахе по колено, поверх рубахи — кафтан с золотыми шнурами и петлицами, голубоватые порты заправлены в высокие остроносые сапоги.

Если бы на голове у Гарольда был самый простой вирт-шлем с активизацией картинки, то достаточно было дать этому человеку пробежаться взад-вперед, чтобы зафиксировать его и пометить как пойманного. Если бы вирт-шлем с функцией погони — можно было бы активизировать перед глазами функцию прицела и бегать за фантомом, пока не удастся послать ему луч прямо в сердце или в лоб между бровями. Тогда бы он окаменел и тоже считался пойманным. Но дорогой вирт-шлем позволял говорить с ним! Когда еще выпадет такая возможность?

— Стой! — грозно крикнул Гарольд. Он нарочно сделал голос пониже, чтобы в отчете беседа прозвучала внушительно.