Алексей Гришин - Худой мир

— Я.

— Подойдите.

Лиза подбежала почти бегом. Саша уже стоял рядом с лошадью и хотел было погладить ее по шее, но одернул руку — от лошадиной шеи к человеческой тянулись тонкие черные нити, будто тонкая проволока, будто металлическая паутинка.

— Я это уже видел, — сказал он вслух. Лиза тоже заметила нити и спросила ни с того ни с сего:

— Ты кентавр?

Лошадь повернула к ней голову и посмотрела одним глазом.

— Пока нет.

— Я это уже видел, — повторил Саша, и лошадь повернулась к нему, — Как это получается? Кто ты теперь?

— Не знаю. Я очень хотел выжить.

Саша подождал ответа, но понял, что не дождется. Потому что лошадь уже вовсю хрустела яблоком, которое дала ей Лиза.

Фельдшер осмотрел выжженную руку. Большая часть микромашин были «мертвы». «Живые» микромашины разбирали их на части и уносили. Муравьиная их тропа шла от остатков кисти через плечо к лошадиной шее. Саша присмотрелся и понял, что движение идет в две стороны.

— Я не думал никогда, что такой симбиоз вообще возможен.

— Кто? — не поняла Лиза.

— Взаимовыручка, — пояснил всадник, — Лошадь помогает мне, чтобы я смог помочь лошади. Пока получается не очень. Впрочем, я добыл для нее яблоко. Спасибо, сестра Марины.

— Как тебя зовут? — спросила Лиза.

— Тимур.

— А лошадь?

— Наверное, тоже Тимур, — усмехнулся голос.

Лошадь вдруг резко подняла голову и навострила уши.

— Большие машины едут, — голос звучал встревоженно.

— Это отцовские фуры. Ой — ой, — Лиза присмотрелась и увидела красное зарево вдали. Далеко, да недалеко — машины приближались, медленно, но верно.

— Не иначе штурм, — помрачнел Саша, — Надо прятаться. И переждать, когда все закончится.

— Когда все закончится, начнется зима, — возразил Тимур, — Зимы ждать нельзя. Я могу отвезти вас к Марине.

Саша переглянулся с Лизой.

— Похоже, твою сестру тут каждое дерево знает.

— Нет, — серьезно ответил Тимур, — только одно дерево. Решайте, кто первый.

— Давай, Лиз. Она тебя ждет, я уверен.

Саша присел и подставил руки. Лиза, опираясь на эту рукотворную подножку, забралась на лошадь позади Тимура.

— А ты?

— Выберусь, — успокоил ее Саша, — Все — таки половину из них я на ноги ставил.

— Я вернусь за тобой, — пообещал Тимур. Лиза обхватила его за талию и попросила:

— Только не надо меня к себе симбиотить.

Тимур усмехнулся.

— Ты для этого не годишься. Ты не при смерти.

Лошадь рванула с места в карьер, умело перескакивая упавшие стволы деревьев и пожарные канавы, пока тяжелые машины карабкались по кочкам за поворотом. Саша проводил Лизу взглядом и с сомнением повернулся к приближающемуся шуму.

А потом он скрылся за деревьями и стал для Лизы недосягаем.

После неудачного прорыва остатки отряда Вепря разбили лагерь на месте предыдущей стоянки и ждали.

— У меня приказ простой, — заявил Игнат, — Ждать двадцать четыре часа.

— А потом? — подал голос кто — то.

— Вот пройдут двадцать четыре часа, тогда и поговорим, — огрызнулся Игнат, — Отдыхаем, пока можно.

Час спустя Вепрь вынырнул из темноты и уселся рядом с костром как ни в чем не бывало.

— Пожрать раздайте, что ли, — кинул он раздающему солдату с ложкой в руке. Тот особо не удивился и выдал ему полную миску каши.

— Это нормально, — вставил снайпер, рядом с которым уселся отец, — маскировка всегда много энергии жрет. Зато цел.

Вепрь угрюмо кивнул.

— Был бы еще целее, если б вы их не проворонили.

— Людей мало осталось, командир.

— Хорош ныть. Лизу не нашли?

— Да мы и не искали. Думали, ты сам ее куда отослал.

Вепрь задумчиво жевал и напряженно думал.

— Значит так, — заявил он, поев, — Мы, конечно, кое кого потеряли, но и их подохло немало. Если выдвинемся сейчас, они не успеют стянуть свежие силы. Так что хватит прохлаждаться.

Он поднялся с бревна.

— Собирайтесь по машинам и выезжаем. Будь что будет, ждать больше нельзя.

Марина сидела на берегу злополучного озера и бросала в воду камни. Рядом лежал ее рюкзак, наполненный амуницией, которую доверил ей Денис.

Она вообще с трудом понимала, как она решилась подойти и принять его предложение. Когда она вышла в путь, ее охватила даже какая — то радость. Наконец — то что — то определилось, наконец — то какое — то важное дело. И еще маленькая гордость за себя. «Перехитрила».

Но все это осталось во вчерашнем дне. Сегодня перспективы уже не были радужными. Да и перспектив никаких не осталось.