Алексей Гришин - Худой мир

— Что за чертовщина, Шурик, как думаешь? — спросил Ян Николаевич. Саша пожал плечами и обошел дерево по кругу, не отрывая руки от сухой коры.

— Первый раз такое вижу, — ответил он наконец, — Зверей, птиц с микромашинами встречал. Деревья тоже. Но тут уже не совсем дерево… Что Марина рассказывала?

— Рассказывала что там человек внутри, — ответил Ян Николаевич, а потом добавил с хитрецой, — А мне что, так про тебя и не рассказывать?

Саша вздохнул и посмотрел на свою форму. Была она ему откровенно велика.

— Нет.

— А они с сестрой тебя искали, — покачал головой старик, — Стыдишься?

— Есть немного, — признался Саша, — Обещался встретить, а не встретил. Еще и в лагере Вепря теперь… Я, когда начинал лечить его бойцов, и подумать не мог, что все так далеко зайдет.

— Так не лечи.

— Не могу, — медленно покачал головой Саша, — Знаете почему? Не потому что я добрый такой, или чем — то им обязан. Просто потом кому — то надо будет пахать землю. Когда все эти генералы и Вепри закончатся, когда война пройдет, земли будет много, а рук — мало.

Ян Николаевич кивнул понимающе.

— Пахать надо будет. Весной. Дожить бы только.

— Дожить до весны, — раздался гулкий голос из дерева, — не представляется возможным.

Кора разошлась, как створки, и недра дуба выплюнули молодого человека. Был он будто привязан нитями, тонкими, как паутинка. Нити серебрились на свету, проникали под одежду и, кто знает, может быть даже под кожу. Паша поднял взгляд на мужчин и сказал не совсем внятно, будто вспоминая слова через силу.

— Зимой мне надо о нем заботиться. А сил очень мало. Вы не представляете себе, как ему…страшно.

Саша присел на корточки и взял его за руку. Кисть у Паши была тонкая, почти невесомая, она легко поддалась ему.

— Что с тобой произошло, парень?

— Нужно успеть до зимы, — продолжал Паша.

— Что успеть? — не понял Саша.

— Если бы я сам знал, — Паша посмотрел на него, — Я пока не понимаю. Из меня очень плохое дерево, — он рассмеялся, — а из дерева никудышный музыкант.

Марина очень хотела вернуться в школу.

Но два дня ей пришлось пролежать в постели, в горячечном бреду. То ли воспалились раны, то ли истощились нервы. Температура неумолимо держалась, медленно плавящийся мозг рисовал картины одна хуже другой. Приветливое поначалу Новожилово пугало.

«Если это опять случится, кто их защитит?»

Ухаживала за ней Настя. Даже когда Марина спала, та просто сидела рядом и смотрела в окно как Андрюша играет с другими детьми. Его окружало бледно — малиновое сияние.

Отчасти поэтому о переменах в школе Марине ничего известно не было. А отчасти потому, что Дэн пока не особо о них распространялся. Поэтому когда на третий день Марина вошла в класс, еще немного вялая, но уже с ясной головой и приготовленной улыбкой, она никак не ожидала увидеть за учительским столом Диану.

В классе сидели только двое — Гена Белокурый и Оля Смешливая. Фамилии детей Марина изначально запоминать не стала, а сразу наградила про себя прозвищами. Дети подняли голову от тетрадей и прилежно встали.

Диана оторвалась от созерцания окна, скучающе посмотрела на Марину и небрежно отмахнулась.

— Здрасьте, не туда зашли. Дальше по коридору, там ублюдошные сидят.

У Марины все закипело внутри.

— Кто? — угрожающе — спокойно переспросила она. Диана пожала плечами и демонстративно отвернулась.

— Гена, Оля, — скомандовала Марина как можно спокойнее, — Берите тетрадки и идемте со мной.

Просить дважды не пришлось — они тут же бросились упаковывать портфели.

— Стоп, куда? — крикнула на них Диана, и дети беспомощно замерли, — Уважаемая, дети теперь учатся раздельно. Нормальные дети тут со мной, остальные — там дальше. А то мало ли что…

— Ммм, — промычала Марина, перебарывая злость, — Денис придумал?

— Денис приказал, — подчеркнула Диана, — Приказы не обсуждаются. Не мешайте урок вести.

Вместо ответа Марина подошла к первой парте, рядом с которой стояли растерянные ребята, и мягко, но настойчиво, взяла их за руки.

— Эй, ты что творишь! — Диана вскочила со стула. Марина мысленно послала ее ко всем чертям и пошла к выходу.

— Держите меня, ребята, — шепнула она им, — а то упаду. Что — то я еще не оправилась.

И они крепко вцепились в нее — справа Оля, слева Гена — и так вышли в коридор. Диана опомнилась и заковыляла за ними следом, что — то бурча. Но пока она дошла до соседнего кабинета, Марина была уже внутри и рассаживала детей по партам.