Михаил Шаламов - Серая хризантема [Фантастические повести и рассказы]

Из-за гор вставало солнце. Еще отчетливее стал контраст снега в полях по обе стороны от дороги с черными жирными проталинами. На землю приходили рука об руку утро и весна.

Дорога плавно погрузилась в рощу. Теперь по обочинам высились заросли бамбука вперемежку с молодыми криптомериями. Над головой Оиси пролетела пестрая птица и скрылась в зарослях. Он, остановившись, проводил птицу взглядом. И в этот момент, не заглушаемый больше скрипом снега под подошвами, в уши молодого самурая вошел далекий тихий крик. Кто-то звал на помощь. Кричали впереди и чуть справа от дороги. Прижимая локтем колчан со стрелами, Оиси побежал на голос.

Продравшись сквозь бамбуковую чащу, Кирисито выскочил на большую поляну, покрытую блеклым весенним снегом. Из-под серой ледяной крупы торчали метелки жухлой прошлогодней травы. А на другом конце поляны двое неизвестных, затянутые с ног до головы в ярко-алую лакированную кожу, боролись с пожилым самураем в разорванном кимоно. Заломив старику руки за спину, они тащили его в заросли. Самурай кричал и упирался. «Зачем они его тащат? Ведь расправиться с путником удобнее на поляне…» — почему-то подумал Кирисито, а сам уже тянул с плеча лук. Потом началось жуткое.

Из зарослей, навстречу разбойникам, выползло огромное, величиной с пагоду, членистое тело гигантской сколопендры. Медно-красные бока ее лоснились, а огромные бессмысленные глаза тускло мерцали под лучами солнца.

Пленник, увидев чудовище, снова вскрикнул и забился в цепких руках разбойников, а те продолжали тащить его навстречу смерти.

Не медля ни мгновения, Оиси вогнал меч по гарду в сугроб и, наложив на тетиву длинную черную стрелу, прицелился в спину ближнего разбойника. Запела тетива, и стрела с глухим стуком впилась тому в левую лопатку. Разбойник выпустил жертву и ничком рухнул на истоптанный снег. Второй оглянулся, склонился над упавшим, но тот что-то прохрипел на незнакомом Оиси языке и махнул рукой в сторону зарослей. Второй разбойник медленно, словно нехотя, побрел к кустам. Но, увидев через плечо, что на тетиву легла еще одна стрела, ускорил шаги и растворился среди тростника.

Стрела поразила чудовище в глаз, но не воткнулась, а лишь скользнула по гладкой его поверхности и расщепила ствол чахлой криптомерии. Убедившись в неуязвимости сколопендры для стрел, Оиси вытащил меч из сугроба и начал наступать на монстра, а тот, как ни странно, роя наст тысячами коротких ножек, стал задом втискиваться в заросли.

Когда бамбук сомкнулся за чудовищем, Оиси обернулся к пожилому самураю. Тот стоял на подгибающихся ногах и вполголоса молился. Кирисито дождался конца молитвы и, подойдя к самураю, спросил:

— Как ваше имя, сэнсэй? Из какого вы рода?

— Харикава Кэндзабуро, — хрипло ответил тот, опускаясь на снег. Оиси встал над ним и заглянул в глаза. Ему хотелось понять, почему этот старый уже человек решился на преступление. Вот он сидит, враг… Кирисито скользнул взглядом по изможденному серому лицу, покрытому редкой седой щетиной, по драной одежде, прислушался, с каким хрипом он дышит, как он кашляет, пытаясь охладить лицо мокрым колючим снегом. А в глазах только бесконечная усталость и мука. В Оиси шевельнулась смутная жалость, но молодой самурай сумел без труда преодолеть ее.

— Сэнсэй, когда вы отдохнете, я вынужден вызвать вас на поединок. Меня зовут Кирисито Оиси из клана Тёсю.

Харикава молча кивнул и прилег на снег в надежде скопить силы. Кирисито хотел его предостеречь: холод высасывает из тела жизнь. Но промолчал: Харикава и без того человек конченый. Но и торопить старика он не хотел. Никто не сможет упрекнуть Оиси в том, что он убил обессиленного человека. Самурай приблизился к поверженному разбойнику, отломил у самой раны древко стрелы и перевернул тело на спину. Разбойник тихо застонал. Хотя он и был одет очень странно, но, несомненно, был японцем, молодым и красивым. Оиси сходил к своим вещам, вынул из дорожного бэнто [6] Бэнто — коробка для провизии. кувшинчик с черной китайской водкой и влил обжигающую жидкость в рот раненого. Тот мучительно заперхал и открыл глаза.

— Открой сумку у меня на поясе и дай мне порошок… — пробормотал он костенеющим языком. — Скорее!..

Оиси открыл маленькую красную, как и вся остальная одежда незнакомца, сумочку, вынул оттуда прозрачный, величиной с лесной орех шарик. Внутри него пересыпался розовый порошок. Алый сунул шарик за щеку и затих.

«Отходит», — подумал Кирисито, помолился за душу грешника и сел точить меч для поединка.