Кира Измайлова - Законопослушный гражданин [СИ]

Он постучал себя согнутым пальцем по лбу.

— Вот откуда ваш вопрос про технику, — пробормотал Фрэнк. — Вы думали, я один из них? По дороге вы вполне могли надиктовать информацию… так ведь и переслали бы, долго ли! Не понимаю…

— Даже если бы я успел что-то надиктовать и передать, никто не уловил бы всех связей. Вернее, коллеги поняли бы, но время было бы упущено… С этой точки зрения мои бывшие партнеры поступили правильно: нет меня — нет проблемы. Но они не знали, что я не человек, — сказал оникс, — а убить такого как я непросто. Эта забавная архаика — испорченный аэромобиль, надо же! — сработала бы с вами, к примеру. Да и со мной, пожалуй, если бы я врезался в столб и проломил себе череп. Если бы пострадал мозг, мы бы с вами сейчас не разговаривали, а тело… ерунда, право слово!

— А… — Фрэнк хотел что-то сказать, но осекся.

Вот в чем дело… Вот откуда слухи о бессмертии элиты: были ведь покушения и на консула, и на других — теракты, взрывы, стрельба, — но они снова появлялись на публике, как ни в чем не бывало… Выходит, чтобы убить кого-то из них, стрелять нужно только в голову.

И странная скованность движений оникса получила объяснение: он ведь в самом деле после реабилитации. Сам Фрэнк первые часы после пересадки сознания тоже с трудом справлялся с новым телом…

Ну а дальше все просто: руководство Фрэнка (то есть Реджи) старалось не складывать все яйца в один контейнер. Поставщик-Данн отработал свое и должен был исчезнуть, а поставку новой технологии решили попытаться продавить через Фрэнка. Левая рука в лучших традициях не знала, что делает правая, и Шейн никак не мог опознать Данна. Тот же сразу насторожился, услышав что-то памятное, видимо, по последней беседе с партнерами.

— Вижу, у вас сложилась достаточно ясная картина происходящего, — сказал оникс, оценив выражение его лица.

— Думаю, да. Полагаю, мне следует принести Шейну свои извинения и отказаться от работы с ним.

— Нет, зачем же? — удивился Данн.

— А не вы ли сказали, цитирую: «дальнейшее ваше вовлечение в работу с этим человеком может стать для вас смертным приговором»?

— У вас прекрасная память, господин Астор, но не следует понимать всё слишком буквально, — улыбнулся оникс. — Конечно же, с Шейном стоит заключить сделку.

— Но только под вашим чутким руководством?

— Именно так. У вас есть какие-то возражения?

— Нет, — ответил Фрэнк, потому что другого ответа не предполагалось. Он вообще считал, что легко отделался. — В таком случае, господин Данн, жду ваших инструкций.

— Я их обеспечу, — кивнул оникс, помолчал, перебирая длинные узкие листья на ветке какого-то растения. — Господин Астор, раз уж мы с вами так мило прогуливаемся и беседуем, может, позволите личный вопрос?

— Конечно.

— Каково это — жить в чужом теле?

Фрэнк оцепенел. Это было омерзительное чувство — ноги сделались ватными, сердце провалилось, перехватило дыхание… Он все же нашел в себе силы ответить:

— Полагаю, вам виднее, господин Данн.

— Отнюдь. Это, — оникс повернулся, встряхнул головой, — моё тело, выращенное и адаптированное под меня лично. А вот тело Фрэнсиса Астора принадлежит не вам. Конечно, вы с ним сжились за столько лет, но поначалу ощущения должны были быть интересными, верно?

Фрэнк промолчал.

— Ту технологию переноса сознания тоже продал внешникам я, — добавил Данн. — Она вышла крайне неудачной, но они вцепились в нее из-за кажущейся простоты и дешевизны. Боюсь, вы единственный выживший после экспериментов, и не удивлюсь, если заметную роль в вашем везении сыграло тело реципиента. Люди Амои все-таки более совершенны, чем ваши соотечественники.

— Господин Данн, я не понимаю…

— Вы всё понимаете, — оникс подался чуть ближе. Голубые глаза гипнотизировали. — Вы полагаете, исчезновение Фрэнсиса Астора во время увеселительной поездки прошло незамеченным? На его странности, возникшие после возвращения, никто не обратил внимания? Это ведь Амои…

Фрэнк молчал.

Если они с самого начала подозревали… и каким-то образом убедились… Почему позволили ему жить чужой жизнью? Работать на Амои и на Федерацию?

— Вы же идеальный двойной агент, — сказал Данн, словно прочитав его мысли. — Не пришлось ничего выдумывать, вас подали нам на серебряном блюде. А вам, как мы заметили, понравилось быть гражданином Амои, не так ли? Ограничение свободы — не такая уж большая плата за приобретаемые блага, господин Астор, или вы не согласны?