Ханну Райяниеми - Элегия о молодом лосе

Косонен ухмыльнулся.

– Зуб даю, ты чудесно вписываешься в компанию. – Он проверил, нет ли морщинки между бровями, прежде чем продолжить. – В общем, вам нужен мальчик на побегушках.

– Нам нужна помощь.

Косонен взглянул на костер. Огонь затухал, последние язычки лизали почерневшее дерево. Тлеющие угли всегда выглядели по-разному. Или он просто каждый раз забывал.

Косонен дотронулся до руки Марьи. На ощупь она казалась словно мыльный пузырь – лишь слегка упругая. Женщина не отдернула руку.

– Хорошо, – согласился Косонен. – Но ты должна знать: я делаю это не из-за того, что нас связывало.

– Какую плату ты хочешь взамен?

– Я вам дешево обойдусь, – сказал Косонен. – Верните мне слова.

Солнечный свет отражался от кантоханки – снега с подмерзшим верхним слоем, способным выдержать человека на лыжах и медведя. Косонен тяжело дышал. Даже вниз по склону поспевать за Отсо было непросто. Однако в такую погоду катание на лыжах доставляло сказочное удовольствие: деревья отбрасывали голубые тени, лыжи скользили легко, а под ними скрипел снег.

« Слишком долго я сидел на одном месте, – подумал он. – Давно стоило отправиться куда-то просто так, а не потому что попросили ».

В полдень, когда солнце уже садилось, они добрались до железной дороги – этакой проплешины в лесу с проложенными поверх гравия металлическими шпалами. Косонен снял лыжи и воткнул в снег.

– Прости, но тебе со мной нельзя, – сказал он Отсо. – Город тебя не пустит.

– Отсо – не городской медведь, – откликнулся зверь. – Отсо ждать Косонена. Косонен находить небесный баг и возвращаться. Затем мы вместе пить водку.

Зверь неловко почесал свалявшийся мех на загривке. Затем он ткнулся мордой в живот Косонену, да так, что мужчина чуть не полетел в снег. Фыркнув, Отсо развернулся и вперевалку пошел в лес. Косонен глядел вслед медведю, пока тот не исчез за покрытыми снегом деревьями.

Пришлось трижды засовывать пальцы в глотку, пока не удалось извлечь наносемя, которое ему дала Марья. Было больно, а во рту остался горький привкус. Однако лишь проглотив, Косонен мог защитить устройство от чумы. Мужчина вытер наносемя о снег – прозрачный шарик размером с лесной орех. Он напоминал Косонену об игрушках, продававшихся в торговых автоматах в супермаркетах, когда он был ребенком, – сферах из пластика с секретом внутри.

Мужчина аккуратно положил семя на рельсы, отер с губ остатки рвоты и прополоскал рот водой. Затем он посмотрел на семя. Марья знала: он ни за что не станет читать инструкцию, – поэтому не приложила ее.

– Преврати меня в поезд, – сказал Косонен.

Ничего не произошло. « Может, семя умеет читать мысли », – подумал он и представил локомотив – старенький паровоз, пускающий клубы дыма. Снова ничего – лишь темнеющее небо отражается в прозрачной поверхности семени. « Она всегда любила изощряться ». Марья преподносила подарки, лишь тщательно обдумав их смысл в течение нескольких дней. Пока Косонен стоял без движения, весенне-зимний холод проник под плащ из волчьего меха. Тогда он принялся подпрыгивать и растирать руки.

Внезапно его осенила идея. Он нахмурился, пристально посмотрел на семя, а затем достал из кармана блокнот. Может, пришло время воспользоваться вторым даром Марьи? Или, лучше сказать, авансом за сделку – это уж как посмотреть. Не успел он нацарапать нескольких строк – и слова принялись скакать в его голове подобно животным, очнувшимся от спячки. Закрыв блокнот, он прочистил горло и продекламировал:

Рельсы сточились под массой колес, что сталью и милями вписывали имена всех пассажиров.

Но и нашу плоть обглодали годы, сделав нас тонкими, легкими, – рельсы выдержат нас, а поезд из стекла и слов доставит в город.

« Нескладно », – решил он, но какая разница. Эйфория от того, что слова вернулись к нему, пьянила похлеще водки. « Жаль, не сработало… »

Семя вдруг перестало быть четким и взорвалось раскаленно-белой сферой. Лицо Косонена опалило жаром. Мимо, извиваясь, протянулись сияющие щупальца и принялись высасывать углерод и металл из рельсов и деревьев. Они танцевали подобно электрическим дугам, порождаемым сварочным аппаратом, вычерчивая линии и плоскости в воздухе.

И вот перед ним стоит поезд.

Прозрачный, будто выдутый из стекла, тонкие, словно листы бумаги, стены, хрупкие колеса – паровоз из мультфильма с одним прицепным вагоном, а внутри – стулья, чьи спинки напоминают паутину. Все как он воображал.