Пол Прюсс - Венера Прайм 5

— Чего профессор не сказал тебе, Марианна, так это того, что Мейс пытался убить нас всех. И сделал тебя своей сообщницей. Вы двое не вырубили нас всего на несколько минут, вы нас здорово отравили газом и направили корабль в радиационный пояс.

Кровь отхлынула от ее лица, но она сказала:

— Радиационные эффекты излечимы. — Это прозвучало с большим вызовом, чем она чувствовала. — Об этом я знаю не понаслышке.

— Для этого нужно, чтобы кто-то не спал, чтобы ввести лекарство. Вы вдвоем дали нам такую дозу, что мы долго бы оставались без сознания, слишком долго, чтобы спасти себя после пробуждения. Он оставил тебя в живых, чтобы ты подтвердила его версию — но сделал все, чтобы ты не долго оставалась свидетелем.

Марианна уставилась на Хокинса, и лицо ее медленно исказилось от ужаса. Она перевела дрожащий взгляд на профессора:

— Тогда… зачем ему понадобилось прятать статую?

— Он, конечно, этого и не делал, — сказал Форстер. — Я отдал твою карту Блейку, чтобы он запечатал ее вместе с остальными уликами против него. Мэйс рассказал тебе запутанную историю, чтобы ты отослала его обратно к нам на «Вентрис». Ты бы подтвердила на следствии, что это была твоя идея, Марианна. Ты — виновная сторона, невиновный сэр Рэндольф Мэйс никогда бы не сделал этого сам. По крайней мере, так он сказал бы Космическому Совету.

— Если ты об этом знал, зачем ты все это затеял? — Спросила Марианна.

— Чтобы ты тоже знала, — тихо сказал Форстер.

— А вот и мы, сэр Рэндольф, ты нас слышишь?

— Да.

Мак-Нил и Гроувз приблизились к Мэйсу через час после того, как Форстер приказал им забрать его. Он был всего в двадцати километрах ниже, и они без особых проблем обнаружили его, отследив радиомаяк на его скафандре, который они оставили действующим, когда отключили двигательную установку его скафандра.

— В конце концов, тебе не пришлось долго ждать. Митчелл слишком ценит твою жизнь — сказал Гроувз.

— Да, ну… добросердечный человек. Весьма способная. Надо отдать ей должное.

— Боюсь, ее вера в тебя несколько поубавилась.

Мэйс промолчал.

Тони Гроувзу, который неплохо разбирался в людях, показалось, что сэр Рэндольф Мэйс, сломался, уж очень он вяло себя вел на обратном пути, и штурману пришло в голову, что нужно предложить профессору именно сейчас как следует допросить Мэйса. Возможно, историк-журналист был готов признать свое поражение.

Они пикировали на полной скорости к спутнику. Облик Амальтеи изменился. Ледяная ее оболочка растаяла, горячая вода мгновенно выкипела. Пар медленно поднимался и вот-вот должно было показаться то, что они знали, было там, но не могли видеть своими собственными глазами до сих пор, — зеркальный космический корабль, мир, который был космическим кораблем. Алмазная Луна.

В этот момент в их скафандр ворвался голос Джо Уолш:

— Ангус, Тони, возвращайтесь сюда как можно быстрее. У нас чрезвычайная ситуация.

— В чем дело, Джо?

— Выкладывайтесь по полной, ребята. Пустите в ход маневровый двигатель мистера Мэйса, если нужно. Похоже, район вот-вот станет критическим, если наши информаторы знают, о чем, черт возьми, они говорят.

Полетная палуба «Вентриса»

— …привести «Вентрис» в экваториальный трюм корабля-мира. Я не уверена, но думаю, что у вас есть только около двадцати минут, чтобы сделать это, — доносился тихий голос Спарты из динамиков.

— Двадцать минут! — тихо воскликнула Марианна. Она огляделась вокруг, как будто кто-то мог спасти ситуацию. Но Форстер и капитан смотрели на пустой видеоэкран так, словно, сосредоточившись, могли увидеть на нем Спарту. Хокинс жевал губу, беспомощно глядя на Марианну. Даже Блейк, чьим обычным импульсом в чрезвычайных ситуациях было выйти и взорвать что-нибудь, стоял мрачно и бездействовал.

— Здесь еще нет Мак-Нила и Гроувза, инспектор Трой.

— Мэйс? — послышался голос Спарты.

— Да, он с ними.

— Связь есть?

— Я только что приказала им двигаться со всей возможной скоростью, но они находятся примерно в пятнадцати минутах от нашего нынешнего положения.

На мостике «Вентриса» на мгновение воцарилась тишина, затем из динамика снова раздался голос Спарты:

— Вам придется направиться в трюм без них, им придется это сделать самостоятельно.

— У них для этого топлива… — начала Марианна.

Голос Спарты продолжал:

— Похоже, у меня здесь нет никакой свободы действий. Мое ощущение ситуации таково, — корабль-мир находится в автоматическом режиме. Отсчет пошел и точка невозврата пройдена.