Анри Бертьен - Вождь (Вересковая пустошь)

Идти становилось всё труднее. Склон был всё круче и круче, камень местами был ненадёжным, скользким и гладким.

— Помнится, А Джонг говорил что-то о скользких камнях? — Припомнил И Кун. О Тху молча кивнул. И разулся.

— Так меньше скользит. — Пояснил он.

…К вечеру стало очень холодно. Совсем холодно. Местами между камнями лежал снег. В долине тоже бывал снег, но только зимой. Здесь снег лежал летом. Хотя — пока и не везде.

— Так вот почему у Кра-Тоу такая красивая белая шапка, искрящаяся на солнце… — Глядя вверх, покачал головой А То.

— Но у этой шапки, если помнишь, тёмный верх… — Вздохнул И Кун.

— Дойдём — увидим. — Рассудительно пожал плечами О Тху.

…Когда они остановились на ночлег, было совсем темно. Они шли долго и упорно, и даже нарушили с детства знакомое правило охотника — не выбирать место для ночлега, когда темно. Это нужно было сделать раньше. Но… Им очень хотелось побыстрее достичь вершины. Опасаясь замёрзнуть, они наглухо зашнуровали вход в шатёр и развернули уже все взятые с собой шкуры.

Ночь прошла ничуть не лучше предыдущей. Просто стоны и вздохи земли стали для них привычны и уже не пугали так сильно, мешая спать. К тому же — они все очень устали, и первый из них проснулся лишь тогда, когда светило уже высоко поднялось над горизонтом.

— А Джонг — великий вождь. — Усмехнулся О Тху, когда они, утолив голод, убирали остатки еды. — Если бы мы взяли еды на два дня… — И он, ухмыльнувшись, вскинул поклажу на плечо и зашагал дальше. Юноши переглянулись.

— Столько совпадений не могут быть случайными… — Сказал И Кун, сын охотника. — Либо он здесь бывал, либо… — И отроки двинулись дальше.

Вершины они достигли к середине третьего дня. Они прошли снег, пробрались по скалам, вскарабкались на огромные чёрные остроконечные камни… То, что они увидели, было трудно перенести. Вершины не было. Вместо неё была вмятина. На дне которой было… Казалось, застывшее озеро. Побледневший О Тху, первым увидевший всё это, лишь знаками мог подозвать товарищей: спазм в горле мешал ему дышать — куда уж тут говорить… Друзья оторопело уставились вниз.

— Так вот, что хотел увидеть А Джонг… — Едва слышно не то прошептал, не то просипел, наконец, О Тху. Как бы вторя его словам, неподалёку от непонятного озера из земли с диким шипением вырвалась струя воды, смешанная с паром. Поднявшись над озером, она рассыпалась по его поверхности, но, когда капли падали на неё, они не погружались… Они, как ужаленные, взлетали вверх в облаке пара.

— Что за озеро… — Пробормотал ошеломлённый И Кун, когда страх и оторопелость немного оставили его. — Оно испаряет воду…

— Жидкий металл тоже испаряет воду. — Вспомнил А То.

— Ты думаешь, это металл? — Недоверчиво спросил его У Тор. Юноша промолчал. Он не знал, что думать. А отец учил его держать язык за зубами, когда не знаешь, что сказать.

— Чем думать, давайте спустимся и посмотрим. — Несмело предложил О Тху. Путники переглянулись. Идея, нужно сказать, им не очень понравилась.

— Великий вождь А Джонг… — Нерешительно сказал А То, — говорил, чтобы мы не собирались все вместе. Он говорил, что каждый второй должен издалека видеть первого…

— И второй должен рассказать, как погибнет первый. — Добавил, ухмыльнувшись, У Тор.

— А Джонг не хотел, чтобы точно так же погибли и другие. Он хотел, чтобы все узнали, где таится опасность. — Заметил И Кун. О Тху молча кивнул в ответ.

— Оставайтесь. — Сказал И Кун. — Я пойду первым. — Никто не возражал. Как сын охотника, он был вправе принимать такое решение.

…Когда юноша начал спускаться к озеру, ему показалось, что снизу потянуло горячим воздухом. "Как в кузне у Вира, — подумал он. — Может, это и есть кузня… Великого бога всех кузнецов?". Но бог был пока милостив к нему, не прогонял — и юноша несмело спускался дальше. Его поразило, как несоразмерно всё в горах: путь, который они хотели преодолеть в оба конца за два дня, им дался — только в один конец — за три с половиной. Стоя на краю чаши, он надеялся, что путь домой — вниз — займет куда меньше времени. Теперь же — спуск в чашу, по которому он шёл, с трудом выбирая путь, озадачил его вконец, заставив задуматься и о том, что и обратный путь по наружному склону горы, который они рассчитывали завершить в один день, может оказаться не менее, а более продолжительным, чем подъём.

…Внизу был жарко. Очень жарко. Юноша начал стаскивать с себя шкуры, оставляя их лежать на камнях. Пытался он снять и обувку — но камень… обжёг ноги. Не сильно — но юноша понял, что камень здесь горяч. Очень горяч. И он поспешно вернул обувку на место. Вскоре идти стало жарко. Неимоверно жарко. Жар от озера был нестерпимым. Юноша оглянулся. Друзья, стоя наверху, кричали что-то и махали ему руками. Юноша не слышал их крика. Гигантская раковина, казалось, дышала, и своим дыханием поглощала все звуки, приходящие извне.