Павел Иевлев - Часы Судного дня

А потом всё разом кончилось и я, споткнувшись, врезался в кусты и, кажется, вырубился. Не знаю, насколько надолго. Во всяком случае, когда я пришёл в себя, Андрей сидел рядом, а не валялся в отключке, и выглядел гораздо более живым и весьма раздосадованным. Но мне было наплевать — мне не было больно! Это было чистое наслаждение. Серьёзно — я ощущал удивительную эйфорию просто от того, что боль ушла. Хотите познать счастье — спросите меня, как.

Вокруг был нормальный настоящий мир, никакого серого тумана, никакого холода — нагретая солнцем земля, колючие кусты, синее высокое небо, башня Черной Цитадели. Кажется, именно ее я разглядел в тумане, где не было ничего остального. Когда я бежал, мне казалось, что промороженное мясо отваливается от костей, но никаких следов на организме эта пытка не оставила — даже лёгкого обморожения на руках не было. Только свежие царапины от веток.

— Мы прошли через холод, — сказал Андрей, увидев, что я очнулся. — Кому расскажи — не поверят!

Голос его был на удивление печальным, особенно на фоне моей эйфории.

— «Мы пахали», — сказала муха, сидящая на голове лошади, — припомнил я ему старую поговорку. — Кто прошёл, а кто и прокатился.

— Спасибо тебе, — сказал он вроде бы искренне. — Ты меня вытащил, и долг мой велик.

— Да ладно тебе, — я всё ещё был переполнен эндорфинами, и мне было хорошо. — Ты вытащил меня из того каменного мешка, я вытащил тебя с холода.

— Смотри!

Он достал из внутреннего кармана акк и протянул его мне — ни следа чёрной матовой тьмы, так похожей на тьму перехода, никакой неестественной тяжести, никакой неприятной бестемпературной скользкости… Просто цилиндрическая полупрозрачная склянка. Даже мне было очевидно, что она пуста. И я был уверен, что именно эта энергия не дала нам сдохнуть там, на холоде. Вот что за грелка оказалась между нами, когда я тащил Андрея на плече.

— Я в заднице, — признал Андрей.

— Да и черт с ним, жизнь дороже, — не понял я.

— Нет, дело не в акке — хотя его, конечно, жалко. Проблема в том, что я временно недееспособен как проводник. В прошлый раз меня из каждого кросс-локуса норовило выкинуть в Изнанку, жене приходилось контролировать проходы. Она — оператор, я — проводник, как-то вместе справлялись. Потом отпустило, правда. Но с реперами экспериментировать я зарекся. До сегодняшнего дня…

— А где твоя жена?

— Мы… Временно не вместе. Так вышло.

— Извини.

— Ничего.

Через некоторое время мы пришли в себя достаточно, чтобы подняться и отправиться в путь. К счастью, Андрей сориентировался на местности и понял, где находится их лагерь, а значит, и мой УАЗик тоже. Лично мне уже хватило приключений выше крыши, и единственным желанием было вернуться поскорее в башню, где жена, поди, уже с ума сходит от моего затянувшегося отсутствия.

Шли мы, к счастью, не так уж долго. Ноги у меня, надо сказать, подкашивались и спина побаливала — не совсем бесследно прошла пробежка с утяжелителем, — но в остальном я чувствовал себе прекрасно и, в отличие от Андрея, особенно о случившемся не переживал. Слишком уж экстраординарные переживания, их трудно уложить в реальный жизненный опыт, и потому они внеоценочны.

На подходе к лагерю прошли мимо забавной машины — широкая и короткая, практически квадратная платформа на высоких полностью независимых подвесках. Так, навскидку, сказал бы что торсионных, с поперечными трубами и двойными продольными рычагами. Немного похоже на подвеску луцкой «лягушки» — ТПК 10 10 Транспортёр переднего края. Имеется в виду ЛуАЗ-967 — полноприводный плавающий автомобиль-транспортёр особо малой грузоподъемности, но превеликой уродливости. , но с более длинными и массивными рычагами, артикуляция должна быть приличной. По габаритам и крепёжным местам сидений машина выглядела шестиместной, но на месте было только одно кресло, водительское. Неожиданно массивные ступицы навели меня на мысли об электрических мотор-колёсах, а отсутствие заднего дивана и двух передних пассажирских кресел напомнили ещё кое о чём. Я было даже открыл рот, чтобы поделиться этими соображениями с Андреем, но сразу его и закрыл, решив, что обойдётся. Придержу эту информацию для себя.

На поляну, где расположился временный лагерь экспедиции, Андрей вышел с пистолетом в руке, а я, увидев это, слегка приотстал. А ну как вправду начнётся перестрелка, оно мне надо?

Не началась. В расположении было пусто и печально, чему весьма способствовало лежащее на земле накрытое с головой тело. На покрывале поступили тёмные пятна свернувшейся крови.