Никита Калинин - Под сенью исполинов. Том 2 [СИ]

Трескучий вопль оборвался едва народившись. На спине раненого Робертом чужака возник окровавленный абориген — двумя короткими тычками он затолкал клёкот тому обратно в горло. Яйцо, которым он бил, оставляло «неоновый» росчерк во мраке коридора.

Стало тихо. В коридоре теперь слышалось только хриплое, булькающие дыхание аборигена. Соискатели лежали неподвижно, головы их выглядели так, словно по ним проехался разведывательный вездеход «Мальчик».

В руке что-то больно кололось и дрожало. Роберт глянул на собственное оружие и испуганно отшвырнул. Это был игольчатый кристалл! Точно такой же, какой таял в белоснежной комнате, превращаясь в туман с его, Роберта, лицом!

— Держи…

Абориген еле как разжал себе пальцы, чтобы высвободить яйцо. Кожа под ним потемнела, истончилась и пошла глубокими трещинами, из которых почему-то не сочилась кровь.

— Держи говорю… Тебе оно… не повредит… Но не… касайся им… моей Виктории!.. Усвоил?..

Он схватил Роберта здоровой рукой и быстро вложил яйцо ему в ладонь. Оно было тёплым, и тоже слегка вибрирующим. Словно бы живым…

— Нам… повезло… Это… — абориген глянул через плечо на трупы белотелых, с которых медленно стаивали «тканевые» скафандры. — Всего лишь… учёный… Геолог… Коллега твой!.. Запомни… — он резко развернул лицо Роберта к себе. — Они… не стреляют… внутри города… Понял?.. Стены резонируют… Как и песок… Будет взрыв… Используй это… если я… задержусь… Пойдёте вниз… там больше нет… их… Я знаю… наверняка… Можете отдыхать… Но безопаснее… всего… будет после… могильника… Там они… не появляются… в такое время… Я проверял… это много раз…

— Куда ты?

— Теперь нужен… ложный след… я — в механический… город… Очень скоро… они пойдут… за нами… Я их запутаю… Впереди будут… раскопки… И могильник… Не советую… идти… в могильник…

Еле держась на ногах, абориген побрёл прочь. Роберт с опаской глянул на почти невесомое яйцо в руке, затем на раскроенные черепа белотелых. Как же он им умудрился забить их?..

Всюду была их кровь. Красная кровь. Длинные белые тела украшал идентичный рисунок пунктирных шрамов, изображавших на впалой груди спираль. С виду они почти не отличались от людей. Разве что глаза были чёрными… да ряды острых резцов заставляли коротенькие волосы на затылке шевелиться.

Вика стала неподъёмной. Тоненькую, миниатюрную девушку никак не получалось закинуть на плечо — остатки сил ушли на скоротечный бой. Глубоко дыша, Роберт сидел рядом и утирал слёзы. Ему вдруг стало жаль. Себя, такого немощного, неприспособленного бороться и убивать. Её… такую…

Рука. Там, где должны бы виднеться оголённые части сустава, неестественно розовело что-то искусственное, накрепко спаянное с живым эпидермисом. Роберт сглотнул. Культя приковала его взгляд…

Вика еле слышно застонала, и ему будто жгучую пощёчину кто влепил — не ныть! встать! идти!

И вновь тепло обмякшего девичьего тела на плече. Он не устал. Он. Не. Устал. Нет. Идти, только идти. Смотреть вперёд и больше никуда. Только вперёд.

Неправильный овал в ладони придавал уверенности. Шутка ли, абориген забил им двух белотелых! Только почему это яйцо не опасно для Роберта, если рука аборигена в последний момент почти уже не шевелилась? Высохла вся, как змеиная шкура на солнце, и покрылась трещинами.

Впереди была зала не меньших размеров, чем та, из которой они сбежали. Центр свода также подпирала колонна, но она была как бы… недоочищена? У основания лежали различные инструменты и вездесущие контейнеры, только пустые. Роберт глянул лишь мельком, на ходу.

Они счищали с колонны слой изумрудного стекла. Притом без привычных человеку следов выработки: ни тебе куч отколотой породы, ни пыли вокруг, ничего. Просто продолговатые борозды в теле стекла, как если бы его кто чайной ложкой черпал. А сама колонна с барельефами иероглифов виднелась глубоко внутри. И опять у её основания проступал символ-трезубец.

Силы в очередной раз покинули его у выхода из этой залы. Роберт почти уронил Вику и рухнул на спину сам, тяжело дыша. Сердце гнало кровь натужными рывками, шумно откликаясь в голове.

Всё. Пусть хоть что! Сил нет…

Мутный взгляд бесцельно поплыл по потолку. Но прошла минута, вторая, и Роберт, толком ещё не переведший дух, уже всматривался — любопытство родилось раньше него.

Тут было на что посмотреть. Словно кто-то очень прожорливый день ото дня поедал стекло со стен небольшой ложечкой, как сладкий студень «Тархун». А внутри, за ним, темнела стена. Малахитового цвета, с иероглифами и фигурами, часто казавшимися объёмными. И «морская звезда». Почти такая же, как и первая, что он разглядывал долгие часы из своего кокона. Она тоже замерла как бы в воздухе, словно застыла в движении.