Питер Миллер - Витки времени

Итак, двадцать футов по извилистому проходу, по шесть-восемь футов на каждый изгиб, еще тридцать до дымохода и пятнадцать-двадцать до задней стены. Это была небольшая пещера. А также очень старая.

Известняк, из которого состоял гребень, был, вероятно, самой древней скалой на поверхности этого маленького древнего мира. Сформировался он глубоко в воде в те времена, когда на том месте, где сейчас была лишь пустыня, расстилались моря. В морях была жизнь, ветер или вода растирали в мягкую известь получавшиеся из здешних существ окаменелости. Были здесь крошечные существа с блестящими, черными, рифлеными панцирями самых фантастических форм, с большими глазами и тонкими, длиной в руку, щупальцами. Росли здесь также морские растения, и в известняке и по сей день можно было встретить иногда тускло-фиолетовые останки таких существ, как панцирные рыбы с тупыми головами. Они жили, роились и размножались в здешних мелких морях еще в те времена, когда Земля была всего лишь безжизненным шаром медленно остывающего огненного желе.

Сама пещера тоже была очень древней. Ее проделала проточная вода, и на это ушло много времени, но в то время в постепенно умирающем мире было еще много воды. Вода, насыщенная кислотой из почвы черным перегноем травяного покрова, просачивалась вниз через сеть трещин, пересекавших плоское ложе известняковой кровати, съедала мягкий камень, превращая трещинки в широкие трещины, а те — в высокие камеры. Вода текла по твердым слоям, проникала сквозь более мягкие, и, в конечном итоге, вырывалась, наконец, на волю у основания мшистого холма и текла дальше по камням, чтобы впасть в ручей, реку или море.

Миллионы лет прошли с тех пор, как на Марсе были реки и моря.

Под землей все меняется гораздо медленней. После того, как пещера погибла — когда сменил русло или высох продолжавший расширять ее источник воды, — она могла оставаться без изменений в течение многих веков. Человек мог наступить на глину ее пола и уйти, а потом прийти другой — через сто, тысячу, десять тысяч лет, — и обнаружить, что все тут осталось так, словно было сделано вчера. Человек мог что-нибудь написать на потолке дымом факела, и, если в пещере еще оставался чуток жизни и влаги, то, что написал, будет постепенно покрываться пленкой прозрачного камня и сохранится навсегда. Вода могла бы вернуться и смыть то, что было написано, или покрыть надпись слизью. Но если пещера умерла — если вода перестала течь и стены с потолком оставались сухими, — тут мало что изменится.

Большая часть планеты была пустыней уже много миллионов лет. От входа в пещеру дюны и каменные гребни тянулись вдаль, как темно-красные волны, остающиеся на пляже после того, как уходит волна. Но пустыня была покрыта не песком, а пылью: красной, железистой, земляной пылью, веками дробящаяся от трения частицы о частицу. Эта пыль постепенно забивалась во вход и струилась дальше в пещеру. Первый двадцатифутовый проход она устлала словно полосой из красного бархата, и немного задуло за угол в более короткий проход. Только самый тонкий порошок, почти невесомый, мог висеть в неподвижном воздухе достаточно долго, чтобы преодолеть второй изгиб и проникнуть в большое помещение, покрыв все горизонтальные плоскости пещеры тонким, ржавым покрывалом. И даже в черноте самой глубины пещеры, где воздух был миллионы лет неподвижен, лежала на желтой глине мягкая, красная пыль.

Пещера была очень древняя. В ней находили убежище животные. На сухой глине у стен остались следы, сделанные прежде, чем глина высохла. Когда ходили животные, тут еще не было никакой пыли. Зато было много стеблей и листьев каких-то растений, забившихся в трещины в камнях. Были кучки останков, в основном, хитиновые панцири существ, напоминающих насекомых, и с трудом перевариваемая целлюлоза некоторых растений. Под дымоходом потолок был черен от копоти, здесь лежали кусочки древесного угля и обломки костей, смешанные с пылью на полу. Местами глина была здесь выкопана и унесена, чтобы дать больше простора или сделать ровнее полку, куда можно поставить миску. Были и некоторые другие признаки, что это место когда-то являлось обитаемым.

Грак добрался до пещеры чуть позже рассвета. Всю ночь он трудился, а когда поднялось солнце, увидел тень гребня, протянувшуюся длинной черной полосой по темно-красным дюнам, и направился к ним. Он бежал неутомимым широким шагом жителей пустыни, его скошенные подошвы погружались лишь чуть в мягкую пыль там, где человек его веса проваливался бы по лодыжки.