Кларинда - Когда листья станут золотыми

— Коля, ты мог бы попасть обратно хоть завтра. Но я хочу быть уверена, что ты не… не вернешься к прежнему образу жизни.

— А это мое дело и моя жизнь.

Алиса решила пока не обращать на подобные выпады внимания.

— Ведь в Богородицкое ты вернуться не можешь. Тебе надо будет устроиться где-то. Кстати, какая профессия тебя интересует?

— Не знаю.

— Но чем-то же ты занимался?

— Бутылки собирал, — в голосе звучала издевка.

— Слушай, не наговаривай на себя! Я знаю, ты грузчиком работал.

— А если все лучше меня знаешь, зачем спрашиваешь?

— Ну хорошо. А жить где бы ты хотел?

— В Москве бомжей много, одним больше, одним меньше.

— Чего ты тогда назад-то рвешься?

— А чего здесь ловить, у вас даже сигарет нету.

— Не надо. Ты себя ведешь хуже непонятливого ребенка. Я же только хорошего тебе хочу.

— Так, как ты сейчас, именно с детьми и разговаривают.

Герасимов, наконец, повернулся к ней и сел.

— А тот мальчик умер. Не вчера, а много лет назад. Перед тобой другой человек, который не стоит твоих усилий.

— Откуда ты знаешь, стоит или не стоит, ты же не пробовал начать все сначала, — тихо ответила Алиса.

— Откуда ты знаешь, пробовал или нет. Это бесполезно.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Коля отвел взгляд первым.

— Спасибо тебе, конечно. Но лучше оставить все, как есть. Не знаю, чего ты про меня выяснила, сразу скажу, что все худшее правда. Конченый алкаш, который валяется под забором, и нечего со мной возиться.

— Это тебе так кажется. Иногда, чтобы всплыть на поверхность, надо оттолкнуться от дна. Сам говоришь, кашель уже пропал. Ты поймешь, как это замечательно — быть здоровым. Ты побудешь здесь, я тебе покажу, какой стала жизнь за эти годы. Понимаешь, если бы от меня зависело, ты бы остался тут навсегда. К сожалению, нельзя…

— К счастью.

— Но почему?

— А что непонятного? Я тут чужой, да и мне в этом мире неуютно.

— Для нас нет чужих. Понимаешь — нет. Ну как мне тебя убедить?

— В чем?

Действительно — в чем…

— В том, что жить стоит.

— А я не знаю, что ли? Бывает, с утра и вправду жизнь не мила — но только до опохмела.

И снова она не нашлась, как ответить, и снова он не выдержал ее взгляда и отвернулся.

— Не смотри на меня так… Просто никто не любит, когда залезают в душу.

— А я разве залезаю?

— Ну ты — нет… Но обычно без промывки мозгов не обходится.

Кулон на шее Алисы ожил. Она охнула, вспомнив, что последний раз настраивала его на расстояние в один километр. Но ведь Пашка теперь должен быть куда дальше.

— Слушай, мне позвонить надо… Не возражаешь?

Кажется, такие раньше были нормы этикета? Герасимов молча кивнул.

Алиса быстро набрала Пашкин номер. Тот откликнулся почти сразу:

— Паш, что, изобрели новый сверхскоростной двигатель, а я ничего не знаю?

— Чего это ты так решила? Потому что я слишком быстро вернулся?

— Да, я не ожидала, — Алиса вывела проекцию с браслета на стену. Пусть Коля не думает, что от него что-то скрывают. Но тот лишь без малейшей заинтересованности глянул на изображение незнакомого вихрастого темноволосого парня и отвернулся.

— Нас неожиданно распустили. Всех, так что не надо шуточек, что в Центре поняли, будто от меня вреда будет больше. Всех развернули на сто восемьдесят градусов и придали ускорение до родного дома. Вот и решил тебя навестить. Подумал, что ты в больнице, ведь в Космозо тебя нет.

— Ну, давай сюда. Заодно я тебя и с Колей познакомлю. Он, наверное, еще по видеосвязи общаться не привык. Правда? — она обернулась к Герасимову. Молодой человек лишь хмыкнул, что можно было перевести и как «да», и как «нет», и как «мне все равно».

Алиса отключила браслет.

— Я его встречу внизу, хорошо? — она уже почти дошла до двери, когда услышала вполне себе равнодушно прозвучавший вопрос:

— Что за хмырь?

— Что? — значение незнакомого слова уже всплывало откуда-то из подсознания, причем догадку дала не память — интуиция. Но тут Коля все тем же тоном произнес:

— Ну хорошо, тогда что за кадр?

— Ах, это! — Алиса вздохнула с облегчением. — Это не кадр, это проекция. Ну, как в кинотеатрах. Я думала, ты браслетом больше заинтересуешься.

— Чего тут интересного? Сотовый. В Москве такие есть. То есть были.

— Ну, не сотовый, хотя принцип похож. Там другая длина волн, их назвали видеоволнами, а связь — видеосвязью.

— Вообще-то я не то имел в виду. Ну хорошо, а что за ерунда пищала у тебя на шее?