Дмитрий Петелин - Серые

Когда экзекуция у командира заканчивалась, жертва могла одупляться до следующего караула любыми доступными способами: спать, есть, справлять нужду, читать уставные издания, повторно чистить оружие, чистить ботинки, чистить форму, заниматься на спортплощадке. Последней, кстати, могла быть любая территория вне «казармы» и «штаба» кроме выгребной ямы и отхожего места. Спортплощадка была оснащена качественной землей, от которой можно отжиматься, на ней же делать приседания и качать мышцы пресса.

Все это, однако, было в прошлом. Теперь на доклад к Стратегу надо было ходить только в экстренных случаях. Оно и не мудрено. Каждый божий день по несколько раз слушать одну и ту же ересь, про то, что все штатно, только нужно разнообразие в пище и досуге – это само по себе неслабое испытание для психики. Отдушиной мог стать все тот же Пионер. Но ему тоже не нравилась эта занудная бюрократия. Поэтому он её хоть и выполнял до последней запятой, но как-то без души, что бросалось в глаза начальству гораздо сильнее среднестатистической тупизны подчиненных.

После неприятного инцидента с общей тревогой и обвалившимся входом в «оружейную», оружие на хранение мы тоже перестали сдавать. Кто как, а я заходил туда только, чтобы почистить гвоздомет, освежить запас гвоздей и оставить ящик. Впрочем, последнее время, ощущение дискомфорта от отсутствия боезапаса достаточного, чтобы положить человек пятьдесят, перевешивало нежелание таскать с собой лишний груз, и ящик я всё-таки забирал с собой в казарму. Тем более, всегда есть, куда присесть. В условиях повышенной комфортабельности нашего форта, это тоже немаловажно.

Сам рапорт Стратегу заменился шпионской миссией, проскочить незаметно мимо его апартаментов. Правда, что-то и это стало совсем просто. Уже довольно давно командир был занят общением с рацией. К сожалению, это был монолог: Стратег увещевал Гранит, чтобы тот ответил Холму. Гранит хранил молчание, не сообщал стратегическое положение, не говорил, куда делись конвои с провиантом, не обнадеживал хорошими новостями. Плохими, впрочем, тоже не расстраивал. Командир волновался сильно и за всех нас. Мне было все равно, потому что пока всего хватало. Невкусной, но питательной еды еще было много, ящик был до упора забит гвоздями, и в оружейной были еще. Плохо только то, что мой рапорт Стратег явно никому не передал. Просто потому, что некому. Я просил командование выписать в наше распоряжение кое-какое свежее снаряжение. Да что греха таить, я уже давно грезил о перфораторе «Василек 3М». Последняя выдумка наших мозгорей с большой земли – модернизированный гвоздомет с тремя вращающимися стволами. «Вестник солдата» в красках описал восторги счастливых обладателей «Василька». Небывалая убойная сила, сумасшедшая скорострельность – и, главное, совершенно оглушительный грохот во время стрельбы. Что тут говорить – мечта поэта, да и только. Но – увы – мечта остается мечтой, а журнал, поведавший мне об этом чуде, уже пожелтел, выцвел и начал потихоньку рассыпаться в пыль. И ничего не изменится пока Гранит не выйдет из спячки. Ну и еще после этого неопределенное количество времени.

Проходя мимо штаба, я не только не стал пригибаться, чтоб проскочить под окном и не попасться на глаза Стратегу, но и набрался наглости, заглянуть внутрь. Богатое убранство комнаты по-прежнему состояло из серых стен, украшенных трещинами, идеально заправленной солдатской койки, маленькой солдатской табуретки и тумбочки, стоявших рядом, а также – покосившегося стола с рацией, за которым восседал командир на стуле с самой настоящей спинкой. Сегодня Стратег был особенно поникшим. За годы службы я научился с легкостью распознавать настроение начальства даже по затылку. Седой ежик торчит как-то неуверенно, плечи опущены, нет твердости в мышцах шеи. Это значит одно – старику взгрустнулось, и нам всем – хана.

Когда командиру грустно, он развлекается тактическими играми с синяками. В почете – борзые вылазки на передний край, бестолковая беготня под пулями и стрельба во все стороны. Самое приятное, что целью всего действа будет что-нибудь несуществующее и абсурдное, но зато прекрасно подходящее для рапорта. «Рекогносцировка местности» – отличный вариант. «Разведка боем» – тоже неплохо звучит. Или наше любимое: «пассивно-агрессивное наступление».

– Вот скажи мне, Гвоздь: ты вообще что-нибудь видишь? – Сол лежал на пузе и выглядывал в пролом в стене. Ничерта не видно, но он все равно будет пялиться в темноту, потому что такой приказ. Сол всегда делает, что ему приказывают, он прямой и надежный, как его ракетомет. Покрупнее меня, но не такой буйвол как Хэвик, сильный и выносливый, резкий, как диарея после просроченной тушенки, Сол – идеальный солдат. Машина для запуска ракет в противника – вот кто он. С высоким запасом прочности, не склонный к сантиментам и обсуждению приказов. Именно поэтому Стратег его сует на самые ответственные места. А заодно и меня, потому что мы, видите ли, сработались.