Александр Сиваков - Лунные дети-1

– Куда именно?

– Найдёшь, не маленькая. – И посмотрел на Никиту. – А ты чего туда-сюда шляешься? Stultus!

– Absibi disce omnes! – Не задумываясь, ответил ему мой новый знакомый.

Мальчишка хотел ответить, но потом махнул рукой и ушёл в свою дежурку.

Я не могла не восхититься:

– Ты даже ругаться по латыни умеешь?

Никита смутился.

– Обычный бытовой грубиян. Надо было на место поставить. А ещё супер.

– А о чём вы говорили?

– Ты что, разве латыни не знаешь? – Вытянулось лицо моего собеседника.

Я смутилась.

– Я в языках не очень. Так, кое-что поняла, но не совсем…

– Он сказал, что я дурак, а я ответил, что по себе не нужно судить о других.

– Здорово! Молодец. Это он тебя проверял, «супер» ты или нет. Он уже десять раз меня проверил! Если бы кому-нибудь из обычных детей нужно было сюда пробраться, он бы латынь выучил по любому.

– В десять лет? Не-е, Никита, ты слишком высокого мнения о современных малышах. Если бы он МЕНЯ о чём-нибудь спросил, максимум, что я смогла бы сказать, это «Dura lex, sed lex» или что-нибудь в этом роде.

– Тоже неплохо.

Пройдя вахту. Никита обернулся, с ненавистью посмотрел в сторону каморки дежурных.

– Вырядились! Уроды!

– Чего это ты так на них?

– Неважно…

Мы пошли по широкой асфальтовой дорожке. С обоих сторон стояли небольшие скульптуры. Никита увидел, что я их рассматриваю.

– Навигаторы позапрошлого века, – пояснил он.

– А-а…

Я бы с удовольствием взяла его за руку, слишком непривычно было всё вокруг, но признаться кому-то в своей слабости – тоже удовольствие ещё то.

Долговязая девочка в потёртых, обрезанных чуть выше колен джинсах вскапывала клумбу, часто вытирая тыльной стороной ладони мокрый лоб.

– Поздоровайся с ней, – предложил Никита.

– Зачем?

– Увидишь.

Мне не хотелось далеко уходить от своего спутника, тем не менее, оставив сумки около него, я подошла к девочке. Та бросила на меня быстрый взгляд и невозмутимо продолжила свою работу.

– Здравствуйте.

– Привет, – буркнула девочка и отвернулась.

– Вы не подскажете, где тут первый курс собирается?

Девочка даже не обернулась.

– Не подскажу.

Мне сразу расхотелось с ней разговаривать.

– Теперь ты поняла? – Спросил Никита, когда я возвратилась к нему. – Сборище грубиянов. Мы скоро тоже станем такими.

– Ещё чего! – Я была твёрдо уверена, что кто-кто, но я в любом случае останусь самой собой. – И ещё, кто тебе сказал, что они грубияны? Они просто не хотят ни с кем общаться.

– Не вижу большого отличия.

– Может быть, тут принято ставить новичков на место.

– Зачем? Мы и так только поступили сюда, находимся на самой нижней ступени. Зачем это лишний раз показывать?

– На следующий год, когда сами будем так делать, тогда и узнаем.

– Дурак ты!

– Не обзывайся.

– Прости.

– Ладно.

Вообще-то я вежливая, но тут не смогла сдержаться. Мне и так было не по себе, а тут ещё Никита со своими страшилками.

Первое впечатление о школе у меня сложилось самое положительное. Я всегда любила лес и тишину гораздо больше, чем цивилизацию с её урбанистическими пейзажами. Именно поэтому мне понравилось, что вся территория школы напоминала большой парк.

Можно идти по тропинке пять, десять минут и вокруг не будет ничего, только лес. Потом появляется лужайка с длинным кирпичным зданием, вокруг – плохонькие неухоженные клумбы, какие-то непонятные плакаты, несколько потёртых скамеек – и полная тишина, ни одного человека. Даже если несколько раз обойти вокруг здания, вглядываясь в окна, ничего не изменится. Кажется, что в нём много лет никто не живёт.

Можно пойти дальше – и метров через сто встретится точно такое же здание – ещё более безлюдное, ещё более пустынное, хотя, дальше, вроде бы уже некуда. Тем не менее, следы жизни всё-таки присутствуют: в урнах полным-полно обёрток от каких-то полуфабрикатов, пыль с крохотного пятачка перед входом небрежна подметена.

Мы обошли несколько таких зданий с номерами от четырнадцати до девятнадцати. В конце концов я попросила Никиту вернуться обратно, в более обитаемые места.

– Тоже страшно стало?

Я молча кивнула. Первые положительные впечатления о школе постепенно заменялись новыми, в которых позитива было не так много.

Только когда мы очутились на главной аллее, я внутренне немного расслабилась.

Мальчик шёл рядом, нахмурившись и избегая смотреть в мою сторону. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что после того эпизода в песочнице он только ищет случая уйти от меня куда-нибудь подальше и в одиночестве зализать раны, нанесённые его уязвлённому самолюбию. К этому времени я уже придумала, как можно поступить.