Паоло Бачигалупи: Алхимик (сборник)

Полчаса спустя, покрытый потом и уличной грязью, держа в руке полупустую пластиковую бутылку «Суэтшайн», украденную у зазевавшегося трога, я миновал ворота Колумбийского колледжа и оказался в главном дворе, где немедленно столкнулся с проблемами.

Я шел по указателям конструкторского корпуса, но они водили меня кругами. Я бы спросил, куда идти, – я вполне на это способен, – но мне было неловко, что я не в состоянии воспользоваться простейшим указателем.

И кстати, у кого спрашивать? Двор кишел ребятами, растянувшимися на траве почти без одежды, словно они собирались основать собственную колонию трогов, но беседовать с ними мне не хотелось. Я не ханжа, однако какие-то границы все же должны существовать.

В итоге я просто блуждал от одного здания к другому, пробираясь сквозь лабиринт огромных строений в стиле Древнего Рима и Бена Франклина – множество колонн, кирпича и клочковатых зеленых двориков, и все это выглядит так, словно вот-вот начнется бетонный дождь, – пытаясь разобраться в этих чертовых указателях.

Наконец я сдался и спросил у пары полуголых ребят, куда идти. Больше всего в студентах мне не нравится то, что они вечно считают себя самыми умными. Хуже всех детишки богатеньких родителей, халявщики из подготовительных школ. Я спрашивал у этих умников, где находится конструкторское отделение, или конструкторский корпус, или как он там у них называется, а они таращились на меня и трещали, как мартышки, или обдолбанно смеялись и шли дальше. Некоторые пожимали плечами и говорили: «Понятия не имею», – и это лучшее, чего мне удалось добиться.

Я продолжил поиски. Не знаю, сколько там блуждал. И в конце концов нашел в одном из дворов большое старое здание, квадратное, с колоннами, как в Парфеноне. На ступенях валялись ребята, поджариваясь на солнце, но это было одним из самых тихих мест в кампусе.

Первые двери, к которым я подошел, оказались закрыты, и вторые тоже, но потом я нашел те, с которых свисала тяжелая цепь с открытым старым замком. Ребятки на ступенях не обращали на меня внимания, поэтому я распахнул створки.

Внутри царили тишина и пыль. На потолке гнездились большие старые люстры, мерцавшие оранжевым в тусклых лучах света, проникавших сквозь грязные окна. Казалось, что уже вечер и солнце садится, хотя снаружи едва перевалило за полдень. Толстый слой пыли покрывал все: на полах, и читальных столах, и стульях, и компьютерах лежала серая пленка.

– Эй?

Никто не ответил. Мой голос отразился эхом и умер, словно здание поглотило звук. Я побрел вперед, выбирая дверные проемы наугад: читальные залы, учебные кабинки, еще мертвые компьютеры, но в основном – книги. Проходы, заставленные полками. Зал за залом, забитые книгами, и на всех лежали толстые одеяла пыли.

Библиотека. Целая чертова библиотека в центре университета, и ни одного человека в ней! На полу были следы, а также пакетики от эффи, упаковки от презервативов и пустые бутылки, но даже мусор покрылся собственным тонким слоем пыли.

В некоторых залах все книги были сброшены с полок, словно тут пронесся торнадо. В одной комнате кто-то устроил из них костер. Они лежали огромной обугленной грудой, куча золы, страниц и обложек, свалка пепельных окаменелостей, которые рассыпались прахом, когда я присел на корточки и дотронулся до них. Я быстро поднялся, вытирая руку о штаны, словно прикоснулся к чьим-то останкам.

Я блуждал, водя пальцами вдоль полок и глядя, как пыль сыплется вниз, подобно миниатюрному бетонному ливню. Взял книгу наугад. Мне в лицо поднялось облако пыли, и я кашлянул. Грудная клетка сжалась, пришлось воспользоваться ингалятором. В полумраке я с трудом различил название: «Америка после Освобождения: современная перспектива». Я открыл книгу, и переплет затрещал.

– Что ты здесь делаешь?

Отпрыгнув назад, я уронил книгу. Вокруг меня клубилась пыль. Пожилая дама, сгорбленная, похожая на ведьму, стояла в конце прохода. Она захромала ко мне и резким голосом повторила:

– Что ты здесь делаешь?

– Я заблудился. Пытаюсь найти конструкторский отдел.

Дама была уродливой. Ее морщинистое лицо испещряли пигментные пятна, кожа вялыми складками свисала с костей. На вид ей было не меньше тысячи лет, но она не выглядела мудрой, просто искалеченной и побитой молью. В руке у нее блестел какой-то плоский серебристый предмет. Пистолет.

Я сделал еще один шаг назад.

Она подняла оружие.

– Не в ту сторону. Туда, откуда ты явился. – Старуха махнула пистолетом. – Давай.