Александр Карнишин: Сборник фантастических рассказов

– Это легкий переход в неизвестность от забот, и от плачущих родных на похоронах моих.

Вот же идиоты – эти переписчики, а! Даже переписать хитро не сумели. Если уж сказано о похоронах – какой цвет имеется в виду? Всего два траурных цвета знает история цивилизации. Черный и белый. Так если все стихотворение, выходит, о черном цвете, то и похороны – в черном. Это же ясно даже двоечнику! Вот все и выясняется только теперь. Все эти описания, все эти выдуманные цвета. Сюда бы их, спорщиков и радетелей за истинную литературу. Сюда, к нам, к настоящим работникам, на поверхность! Пусть кайлом тут помашут. Пусть дорогу пробьют. Пусть поглядят на небо, на звезды. На стены пусть поглядят. Какой цвет? Где они тут свой любимый синий найдут? Получается, кстати, что поэт-то как раз был правильный, из наших. Не бездельник. Видел небо и видел свет и тьму. Вот искренне и написал про цвет любимый, черный цвет.

А эти, которые только в подземелье сидеть, бездельники, позже просто переписали. Скучно им было. Вот стихи и переделали.

Все, конец вахты. Пора под крышу. Завтра опять сюда – работы еще много. Хорошо бы этих, что стихи толкуют по-дурацки, сюда же. Уж тогда поломались бы, потрудились на общую пользу.

Бесшумно открывается люк. Потом так же бесшумно закрывается – уже сзади. Еще пять минут под ярким белым светом, уничтожающем любую биологическую активность на поверхности скафандра. Даже микробов уничтожает. Только тогда пускают воздух, и появляется звук. С чавканьем отлипает внутренний люк. Почти дома. Еще пара шагов. Надо бы доложиться старшему по вахте.

– На сегодня закончил, шеф! Пойду отдыхать?

Кресло бесшумно поворачивается. В нем знакомая мощная фигура старшего.

…И белое лицо. Абсолютно белое лицо! Страшное белое лицо с ярко-синими глазами!

– Ы-ы-ы…, – говорит сидящий в кресле, протягивая руки растопыренными пальцами вперед.

У него мощные длинные руки. Он поднимает их вверх и сдирает с себя белую кожу, кидает ее на пол вместе с синими глазами…

– А-а-а! Черт, черт, черт! Блин, я же чуть…

– Ха-ха-ха! Иди уже, отдыхай, герой! Так, говоришь, черный цвет?

– Идиот ты, шеф! И шутки твои идиотские. Кто же так шутит!

Ноги трясутся и подламываются. Сердце заходится. И хоть теперь в кресле сидит тот, кому положено, светло смотрит, смеется ярко белыми на черном лице зубами, но, черт же побери…

– Шеф, ну, не надо так больше, а? Я же не выдержу… Или пальну с бедра, или свалюсь тут. Страшно ведь!

Еще бы не страшно. Все люди – как люди. Нормальный цвет лица – черный. Глаза черные. Только белки глаз белые и зубы. Все остальное – черное.

А тут – такой страх, такой ужас!

– Иди, иди, отдыхай. Я сейчас вторую смену потренирую на реакцию… Ха-ха-ха!

Смеется еще, гад.

Теперь-то видно, что это просто маска была из бумаги.

Но как же страшно!

Домой, домой. Туда, где под синими потолками стоят многоярусные койки, где свои вокруг, где можно перед сном обсудить древнее стихотворение и повосхищаться вместе с друзьями гениальности и прозорливости древнего поэта.

Сегодня Ольге сначала даже повезло. Она бежала на работу, боясь опоздать, когда сзади просигналила попутная маршрутка. И довезли ведь почти до самых дверей! Вот только пройти сразу не удалось. Когда она махнула пластиковым пропуском по щели приемника, дверь как будто задумалась на мгновение, а потом выдала противным механическим голосом:

– Еще сто метров.

Ну, да, да… Вчера Ольга не гуляла. Сегодня на маршрутке доехала. Вот шагомер и посчитал, что норма по движению не выполнена. Ничего тут не поделаешь.

Она спустилась с высокого крыльца и промаршировала два раза вокруг вышки офиса. Опять подошла к двери. На этот раз щелкнуло, звякнуло, и загорелась зеленая лампочка. Можно входить. Двери давно перестали сами открываться. Еще тогда, когда было принято решение о необходимости физических усилий для офисных работников. С натугой, упираясь обеими ногами, Ольга отодвинула дверь и влетела в фойе. Поговаривали, что на дверь теперь подвесили рычаг насоса, и он им вроде бы экономит электроэнергию, подкачивая воду во все сливные бачки.

У лифта ее остановил лифтер в красном берете.

– Минуточку, – сказал он вежливо. – Еще раз, пожалуйста, только помедленнее.

Ольга вернулась к входной двери и прошла к лифтам еще раз.

– Прошу прощения, – лифтер внимательно смотрел на экран своего коммуникатора, – Но вам – по лестнице.

Черт-черт-черт… Ну, бывает, погуляла вчера, расслабилась. Позволила себе всего-то один лишний кусок такого вкусного торта. Но ведь не каждый же день!