Юрий Колонтаевский: Над островом чёрный закат. Хроники исступлённых

Дело было сделано. Оставался Адам, свидетель, взявшийся неизвестно откуда, к тому же исступленный. Внимание всех четверых немедленно переключилось на него.

– А ты кто такой? – отрывисто прошипел Кока, неровно дыша от понесенных затрат энергии. – Что-то, короче, я тебя совсем не признаю. Небось, чужак?

– Чужак, чужак, – обрадовались двойники, подзуживая. – А с чужаками, короче…

– … мы говорим на своем языке, – зловеще договорил Кока.

Он прянул вперед и мимо, коротко взмахнул дубинкой и изо всех сил огрел Адама поперек спины. От резкой боли у Адама потемнело в глазах, перехватило дыхание. Но он удержался на ногах, сообразив, что бессмысленно объясняться с головорезами, и на помощь рассчитывать не стоит – в этот час площадь была безлюдна. Он увернулся от нового замаха Коки, вырвал у него дубинку и изо всех сил саданул негодяя по голове. Тот мешком свалился под ноги, замер.

Двойники опешили – перед ними, пошатываясь, стоял широкий большой человек, изготовившийся к отпору.

– Делаем ноги? – неуверенно спросил один из них и отступил на шаг.

– Оно самоконечно, – в один голос согласились остальные. – Здесь нам не светит.

– Старшой, по всему, выбыл из строя…

– Так-то лучше, – унимая дыхание, сказал Адам.

– Мы тебя все равно достанем, сволочь, – сдавленно выкрикнул первый и отступил в тень.

– Никуда ты от нас не денешься, урод.

– Старшого, скотина, укокошил, можно сказать… С одного удара, прикинь…

– Еще как достанем, – пообещали напоследок.

Адам остался один. Перед ним в луже крови, скрючившись похоже и навсегда, лежали Теля и Кока. Пора уносить ноги, подумал он, остывая. И чем быстрее, тем лучше.

Можно было воспользоваться машиной Тели – добраться до офиса губернатора, но он рассудил, что его обязательно спросят, куда девался Теля. Трудно будет ответить на этот вопрос. Утром несчастных найдут, поднимется шум и как же просто будет решить, что виной их смерти явился он, Адам, пришелец, чужак. Нужно немедленно заявить…

С дубинкой он решил не расставаться, она могла пригодиться на темных безлюдных улицах, хотя именно дубинка была прямым доказательством его вины, ведь на ней были отпечатки его рук, кровь Коки и Тели. Что полагалось за убийство плебея, Адам знал. Хорошо, если позволят просто закрыть дверь. Этот выход казался ему не таким болезненным, по сравнению с тем, что придется пережить, если его начнут убивать, как убили бедолагу Телю.

Он включил коммуникатор, вывел на экран карту города, нашел на ней офис губернатора, куда ему следовало явиться, назначил оптимальный путь к цели и решил добираться пешим ходом, тем более, что путь оказался недальний.

Губернатор Верт досмотрел представление до конца, сидя в удобном кресле на втором этаже пассажирского терминала, потягивая из упругой бутылки любимый легкий аперитив «Корона». В целом сценарий ему понравился, но финал… Финал следовало доиграть и как можно скорее.

Он видел, как уходит Адам, прихватив неведомо для каких целей дубинку Коки, как остановился, включил коммуникатор, наверняка изучил карту города и определил предстоящую дорогу. Шустрый малый, однако, подумал Верт и представил себе с каким удовольствие пообщался бы с мальчишкой, если бы не странное секретное задание.

Он спустился вниз, прошел к своей машине. Дежурную, на которой приехал в порт, решил оставить на стоянке. Достал из-под сидения дубинку, еще не понимая, зачем она может понадобиться, осмотрелся. Огромная площадь была пуста.

Он решил разыскать молодцов Кента и как следует допросить. Интересно, что они станут врать и как сформулировал задание Кент? Его осенило: что если именно Кента подразумевал хозяин, когда намекал о грядущих переменах и кандидатах? Не этот ли верзила примеряется к должности губернатора?

Он скоро нашел их. Они сидели рядком на неосвещенной скамейке в сквере, примыкавшем к площади справа, и потягивали каждый из своей бутылки анисовую настойку – любимый напиток полицейских не только из-за приятного вкуса, но и потому, что другого спиртного в городе не продавалось.

Для плебеев, генетически склонных к разнузданному неодолимому пьянству, последние несколько десятков весен действовал суровый сухой закон. За продажу алкоголя плебею полагалось наказание – виновный немедленно закрывал за собой дверь.

Вояки так увлеклись беседой, что не заметили подошедшего Верта.

– Вот я вас и застукал, голубки, – сказал Верт. – Чем это вы здесь занимаетесь, находясь при исполнении?