Оксана Демченко: НЗ. набор землянина

– Перейдем к вашему появлению в габе. К нашей встрече.

– Нашей? Да я вас первый раз вижу.

– Препарат введен? – уточнил тэй, отвернувшись от меня к двери. – Так… Вы утверждаете, что со мной не общались в день прибытия?

– Нет.

– Способ идентификации можете обосновать?

– Женская интуиция.

– Не принимается.

– Да что я, чмо от человека не отличу?

Его перекосило на долю мгновения. Слова не расшифровал, но смысл уловил. И взбесился. Как их там нанимают, таких слабонервных, на высокие должности? Белеет, блин, как парус одинокий, всею мордой.

– Приведите логичное обоснование.

– Я вижу разницу. Вижу – и все тут, какие обоснования?

Он замер, задумался. Быстро повозил пальцами по пластине. Передо мной повисли в воздухе пять объемных тэев, крутящихся в одну сторону и пристально зырящих в пустоту.

– Идентифицируйте.

– Только в живую.

– Эмпатия, – заподозрил он. – Вас притягивают какие-то особенности, не стертые из примитивно-личностного? Глаза, губы, – он провел по форме от подбородка и до ремня, перебирая пальцами и намекая без слов на то, что ниже пряжки. – Параметры сложения?

– Вас мне вовсе не хочется кастрировать тупым ножом, – честно и смущенно моргая, шепотом сообщила я, стараясь промолчать про глаза и бездонность, а вдруг оно важно? – Простите.

Он резко убрал руку и, если я хоть что понимаю в эмоциях, возмечтал меня удавить, медленно и со вкусом. Судя по всему, отношения с имперцами всегда грозят острыми переживаниями.

– Хочу вас поставить в известность, что речь идет об измене, – тихо и строго сказал тэй, не передумавший меня убивать. – Это дает мне право продлить допрос. Это дает мне право прибегнуть к крайним мерам. И я не вижу причин не использовать полномочия.

– Я не изменяла никому.

– Речь идет о тэе Альге, – продолжил этот засранец. – Мы имеем основания полагать, что он исполнял внешние указания. Возможно, переданные вами. Прямо спрашиваю: что вы говорили ему в «Зарослях сафы»?

– Имя. Что у меня нет денег, – задумалась я. – Что мать его не Тереза – ну, это идиома. Про идиомы вы сечете? Вот. Что он мне врет. Что я хочу уйти.

– Не то, – поморщился тэй. – Что вы говорили во время облета габа на катере?

– Ничего. Он мне сказал, что я выбрана в габберы как клинический неудачник, и мое дело – ничего не делать и не мешать умным дядям. Я злилась. Я, блин, с тех пор постоянно злилась.

– Мудрое замечание, даже для предателя, – порадовался тэй. – Причина посещения закрытого причала? Вы знаете, что «Стрелы» не предназначены для осмотра сотрудниками сторонних служб безопасности?

– Не знаю. Прочту инструкцию, проверю. Он просил. Он так хорошо сказал – пожалуйста, – я мечтательно улыбнулась.

Было очень страшно, и все хуже с каждым словом. Мне-то что, я дома. У меня за спиной петух двуглавый и тот минотавр тоже, наверное. Меня вытащат отсюда. А вот мой Тэй, кажется, влип. А вдруг я виновата? Понять бы – чем? Ну что я такого сделала, как его подставила?

– Как вы смогли связаться с означенным тэем Альгом позже?

– Не знаю. Я хотела с ним поговорить, у меня были сведения. Наверное, он составил какое-то правило, чтобы если я заверещу, расслышать.

– Почему вы пожелали осмотреть сейф?

– Любопытство. Подозрение. Я думала, Тэй пират, – смешок оказался похож на кашель. – Он шикарно смотрелся бы на бригантине. Ну – веселый роджер, трубка в зубах, попугай на плече. И куча сокровищ в трюме.

– Поясните, как вы можете говорить откровенную бессодержательную глупость под уколом?

– Я говорю то, что думала тогда. Я ровно это думала. Ну, еще много всякого. Что я габбер, я его поймаю и привяжу к мачте. И такое начнется, я с него буду срезать пуговки, а потом…

– Достаточно. – Вероятно, в империи секса нет. Потому что этот единообразный со всеми сослуживцами тэй побагровел до того, как я намекнула на непристойное. – Ваш интеллект?

– Тридцать один.

Генерала перекосило так, что я невольно порадовалась. Он вдруг осознал, что беседа со столом или маньячески-услужливым креслом была бы меньшим позором, чем общение с обитательницей дикарского мира.

– Их раса признана разумной? – спросил он, снова глядя в сторону.

– Зафиксирован выход из атмосферы, – тихо сообщили извне.

Пальцы тэя забарабанили по пластинке. Он сделался сер и сосредоточен. Он думал, чем можно понять дерево, которое много тупее всех местных, ограничивающих сектора и, кстати, имеющих суммарный интеллект корневой системы до полутора тысяч единиц.