Алексей Новосёлов: Вселенская Стая. Мировоззренческий фантастический роман

На улице становилось пустынно. Хозяева, должно быть, находились в собственных хижинах и занимались какими-нибудь неотложными занятиями. Рыбаки готовили снасти к завтрашней ловле либо потрошили рыбу для засолки и дальнейшего хранения. Охотники точили ножи, топоры, стрелы арбалетов. Земледельцы раскладывали возле жилищ для просушки клубни и коренья растений, чтобы продать или обменять их на небольшом рынке. Мясники разделывали туши животных, разделяли по частям шкуру, мясо, кости, внутренности.

– Эй, Петрович, здорово! – прокричал издалека чей-то звонкий голос, столь бесцеремонно обратившийся к Николаю.

Тот поднял руку в знак приветствия, повертел головой туда-сюда, пытаясь оглядеться и определить, откуда именно доносится такая речь. Но ничего толкового так для себя не отметив, махнул рукой и с нескрываемым сожалением направился дальше.

Андрей же остановился. Обернувшись назад, он увидел, что вдалеке начал прорисовываться женский силуэт, который достаточно быстро, можно отметить – с невероятной скоростью – приближался именно к ним. Как определил наш экспедитор – это была та самая Оксана, которой они с дядей Колей дорогой перемыли все косточки. Если судить по внешности, то на первый взгляд она могла показаться девушкой вполне обычной, лет тридцати, невысокого роста, но довольно крепкого телосложения. Лицо её выглядело несколько смуглым с чуть выступающими веснушками. Волосы были коротко подстрижены и виделись в приятном каштановом свете, но, к сожалению, отсвечивали ещё каким-то нехорошим светло-рыжим оттенком. Однако если присмотреться к ней поближе и мало-мальски с нею пообщаться, то сразу выявлялись некоторые странности в её поведении: спешность при разговоре, беспричинная суетливость, беспокойство, возможно, неудовлетворённость сложившимися обстоятельствами, а также постоянный страх остаться без необходимых средств к существованию. Даже в одежде её чувствовалась какая-то излишняя предусмотрительность. Несмотря на то, что в посёлке почти не ощущалось холода, на ней были надеты тёплая куртка-ветровка, тяжёлые ватные штаны и кожаные зимние ботинки на прочной толстой подошве.

– Привет, Андрюха! – немного запыхавшись, сказала она. – Только что из Города объявился? Что-то поздновато для такого твоего возвращения! Где же ты задержался, позволь полюбопытствовать?

Естественно, не дождавшись от него чёткого вразумительного ответа, либо больше от своего врождённого нетерпения, либо от желания поделиться с ещё одним встреченным ею знакомым собственными искренними переживаниями, которые необычайно сильно переполняли в тот момент всё её сердце и душу, она, негодуя, продолжила:

– Ты знаешь, что мой муженёк аж целых два дня дома не ночевал! Вот же скотина какая! Сегодня под вечер только объявился. Тебе дядя Коля, наверное, всё рассказал. Вообще обнаглел, прямо не знаю, что с ним и делать.

– Ага, я же говорил, что он никуда из посёлка не денется, а ты всё беспокоиться изволишь, – воротившись назад, тут же вмешался в разговор Николай Петрович. – Сама-то чего так поздно на улице делаешь? Опасно сейчас так вот запросто по вечерам выходить.

– Да вот, думала вас встретить. А то мой суженый наконец-то уснул, – не торопясь отвечала она. – Что я буду дома одна сидеть? Хотела ещё к Любашке зайти поболтать.

Оксана достала сигарету, затем закурила, много раз суетливо чиркая зажигалкой в темноте.

– Знаешь, Андрей, а ведь, говорят, скоро конец света наступить должен! Ничего об этом не слышал? – на эмоциях провозгласила она, выпустив очередную порцию дыма. – Не наблюдал по дороге каких-нибудь там изменений, предзнаменований, в конце концов, возникших из ниоткуда? Может в Городе чего необычное появилось?

– Чего это ты вдруг этим заинтересовалась? – удивлённо-настороженно спросил её тот, однако после, видимо опомнившись, спешно и возмущённо прибавил: – Да какой конец света, Оксана! Кто тебе подобное мог сказать? Всё стоит на своих местах, как и положено.

– Вот-вот, она такими вопросами мне уже все уши прожужжала, – громко произнёс Николай, показывая в её сторону с чувством необычайной скорби на лице, будто именно в этом и заключался весь смысл его дальнейшего существования. – Как только у неё на болтовню сил хватает.

– Нет, ну а всё-таки? Что вы по этому поводу думаете? Ведь наверняка, состоите в курсе происходящего, – тем не менее не унималась она, но, поглядев на недовольные лица собеседников, всё же отступила. – Ну хорошо, хорошо, спрошу уж у кого-нибудь другого, ежели ко мне такое отношение испытываете.