Виктор Сиголаев - Фатальное колесо. Дважды в одну реку

Уф! Вот она – родная лестничная клетка. И арматурные перекладины, коварно зовущие наверх. Ага! Щас! Хоть обзовитесь теперь. Хватит с меня на сегодня этого дикого паркура. Верхолаз хренов…

Я поставил язычок замка на фиксатор, вернулся в прихожую и прикрыл за собой дверь. Первый «отход» есть – если что, можно выскочить здесь.

А если… что?

Взрослые мозги заработали в новом направлении.

А что я вообще собираюсь тут делать? Один! В возрасте неполных восьми лет. Неужели задержать Борюсика? Да он меня прихлопнет, как блоху, – одной левой. Не пожалеет даже пяти минут своего драгоценного времени для такого удовольствия. Я что, собрался для общего блага выиграть у злодея целых пять минут? Бросаясь на амбразуру?

Ну да. Прямым наскоком разве что пять минут и выиграешь. Перед собственной героической кончиной. Здесь напрашивается что-то другое. Неординарное. Что-то надо придумать… креативное!

Ну что ж, оглядимся для начала.

Я прошел через первую комнату к левой двери, ведущей через самопальный проем к бывшей однокомнатной квартире. Ого! Да у нас тут целый спортзал. Маты, гири, шведская стенка, канат, приделанный к потолку, станки самопальные – импортных даже таким всемогущим перцам, как Борюсик, в этом времени не достать. Заботится парень о собственном здоровье, что и говорить.

Здесь тоже сделана некоторая перепланировка: отдельный вход со стороны центральной прихожей, открытый и совмещенный санузел с небольшой косметической шторкой. По уму все так устроено, удобно и комфортно.

Да, не ошибся я в тебе, Борюсик! Не ошибся, сибарит ты наш… доморощенный…

А прихожая, та, которая главная, расширена за счет кухни. Просто снесли ненужную стенку, благо она не несущая, и входная душегубка превратилась в небольшую и стильную студию.

А за углом начиналась сумасшедшая роскошь!

Я на какой-то момент, как бы это поточнее сказать, выпал в осадок от обилия явно дорогостоящих украшений на стенах. И это я еще до главных апартаментов не добрался! Страшно представить, что же я увижу там, дальше – в бывшей трехкомнатной квартире, куда из прихожей вел небольшой коленообразный коридорчик, сверкающий дубовым паркетом, обитый темно-бордовым бархатом и с разными хрустальными висюльками. И кругом позолота!

Варварский кич!

Безвкусная купеческая показуха. Бесстыжая демонстрация подпольного богатства людей, проживающих в этом музее тщеславия. Эпоха царицы Елизаветы Петровны, круто замешанная на роскоши императора Октавиана и сбрызнутая блеском фараона Аменхотепа.

Как тут вообще можно жить?

Как можно жить в музее? В Зимнем дворце, к примеру. Хотя… Екатерина ведь жила…

Я стоял перед темным, поблескивающим дорогими безделушками коридором и почему-то не решался сделать следующий шаг. Что же меня ждет в самих комнатах? Представить страшно. Мне там плохо не станет, с моей гипертрофированной впечатлительностью? Сейчас: переведу дыхание, соберусь с духом – и вперед, как в прорубь. Пора окунуться в невиданные сказочные чертоги, и…

…Похоже, никуда я не окунусь… Потому что в этот миг прямо у меня над ухом…

…ЩЕЛКНУЛ ЗАМОК ВХОДНОЙ ДВЕРИ!

А вот теперь уже точно – приплыли!

Вот где пригодится моя впечатлительность!

Злой джинн вернулся в свою сказочную лампу…

А там – сюрпри-и-из…

– Да ты заходи, заходи. Не робей.

Да-да! Именно так. Ни больше ни меньше. А что прикажете еще делать?

Притвориться невидимкой? Очень сомнительное решение. Самому напасть на входящего Борюсика? Или сломя голову нестись к запасному выходу? Так догонит, к гадалке не ходи. Может быть, демонстративно застрелиться? Было бы из чего…

Короче, ни одного более или менее приемлемого варианта. Вот я и встретил своего врага чуть ли не хлебом-солью, вызывающе облокотившись спиной о бархатную стенку и нагло скрестив руки на груди.

«В нахаловку»…

– Ну что, Боря, уставился? Не ожидал? Да ты прикрой, прикрой дверь-то, дует…

– Ты?

Белобрысый медленно оглядел все кругом, не спеша заходить в квартиру. Он походил сейчас на туго сжатую пружину, в любой миг готовую сорваться и снести все препятствия на своем пути.

– Нет здесь никого, уважаемый. Ты не волнуйся. Один я… пока…

Почти без шума Борюсик скользнул через порог и плавно закрыл за собою дверь.

– Один, говоришь? Это хорошо…

Сказать, что прозвучало зловеще, – это ничего не сказать. Только меня уже так понесло, что паниковать и сокрушаться было поздно: