Виктор Сиголаев - Фатальное колесо. Дважды в одну реку

Мои в порядке. Родители вообще не любят этого дела. Скажем точнее – мама больше не любит, папа меньше. Поэтому, папина «муха» уже где-то рядом, вороном кружит над его головой. А мама зорко пасет и своевременно ее отгоняет.

Надо помочь.

– Мам, вы еще долго тут? А то мне это – ну типа надо еще во Дворец пионеров, отметиться.

– Да? Все! Спасибо, Арсений Петрович, за гостеприимство, за хлеб-соль, за компанию. Нам пора. Подвезете? – Мамина реакция ожидаема и традиционно практична. Про папу не забыла? Самое время встряхнуть. – Толик! Какой посошок?! Тебе на работу завтра! Идем-идем. Будет тебе стременная на ход ноги, казак ты мой… из-под Тулы…

– Уже уходите? Жалко! Подвезти? Не вопрос. Баксик! Подкинь дорогих гостей. Куда вам? В центр? Куда скажут, подкинь.

Прикольно. Грузин по прозвищу Баксик. Он мелко кивает, мол, слышу-слышу, поспешно встает, что-то дожевывая на ходу, и двигает к выходу. Мы, чуть ли не раскланиваясь и пожимая окрест тянущиеся к нам руки, следуем за ним.

Веселенький, однако, выдался вечерок…

Во Дворец пионеров меня легко отпустили одного, после того как Баксик на «Победе» привез наше веселое семейство к бабушке. Там томился в муках обиды и одиночества несчастный младший братик, обманутый и униженный вероломным игнором со стороны родителей. Мать, больше озабоченная утихомириванием бати и утешениями расстроенного Василия, как-то очень легкомысленно перепоручила мою дальнейшую транспортировку в спортзал Баксику, который почему-то сразу внушил ей доверие. Наверное, потому что молчал всю дорогу, в отличие от разрезвившегося отца.

Клятвенно заверив родственников в скором прибытии домой, я вновь забрался в облюбованный мною автомобиль, теперь уже – на переднее сиденье. Баксик как-то странно и с непонятным любопытством на меня посмотрел. Что? Тут только босс сидит? Я чего-то нарушил?

– Давай, генацвале. Жми на гашетку, – передалось, наверное, мне отцовское настроение. – Чего глядишь-то? Не надо гипнотизировать меня, Кашпировский. Смотри лучше на дорогу.

Грузин смешно похлопал глазами, наверное, не врубился, кем я его назвал, с лязгом завел глухо заворчавший двигатель и, как-то неловко дергая, тронул машину с места.

Бабуля живет на Куликах – на Куликовом поле. Почему этот район так называется – никто не знает. До войны здесь располагалось обширное, ровное, почти пустое пространство – дальняя окраина города за легендарным Историческим бульваром. Этот пустырь не всегда был бесполезной площадкой: в девятнадцатом веке на нем проводили военные смотры. И звалось это поле Марсовым, ни много ни мало, потом Александро-плацем, но все это не прижилось как-то. В начале двадцатого вернулось близкое для всех название Куликово – после того как здесь расположился аэродром. Это было еще до революции. А с победой освободившегося от гнета пролетариата на Куликах появилась авиашкола для исходящей бешеным энтузиазмом советской молодежи. Теперь здесь сплошные новостройки и далеко уже не окраина, как та самая пресловутая Загородная балка, волей урбанизации превратившаяся, как и Кулики, в центр города.

Ну да. Центр практически.

Поэтому до Дворца пионеров здесь рукой подать – минут десять на тачке. И пока в силу давней своей привычки своеобразного релакса я гонял в голове исторические нюансы, Баксик в мгновение ока доставил меня на место, странно поглядывая на меня время от времени.

Чего ему надо-то?

Он, случайно, не извращенец? Этого мне только не хватало.

– Спасибо, дорогой, за доставку, – сказал я, сползая с высокого сиденья. – Извини, если чего не так. Привет передавай дяде Сене.

Грузин неопределенно мотнул головой, с треском врубил передачу и укатил в сторону Центрального рынка. А я через подсобки детского открытого бассейна, через пахнущие гниющими водорослями мрачные проходы и осклизлую винтовую лестницу добрался до черного хода нашего спортзала, где и явился пред ясные очи моих ненаглядных инструкторов, которые глазоньки уже свои проглядели, глядючи, где же их драгоценный пасынок.

– А вот и я! Не ждали?

Да нет, похоже, ждали…

В общем, все было плохо.

Спецоперация с чемпионатом – время зря потратили. Версия с французами сыпалась прахом. Между прочим, одну студентку так и не отыскали. В общаге она не появлялась, у родителей в селе под Евпаторией – тоже. Туда даже группу послали для засады. Пока без результата.

Моя новость с потайным помещением на сейнере воспринялась как-то без особого энтузиазма. Отчасти – я понимал почему. Опять сработали на смежников. Налицо – все признаки банальной контрабандистской деятельности. Информацию нужно передавать профильным группам. Или, при определенных усилиях Пятого, – упереться рогом и работать самим. Для этого нужны резоны. Иными словами – объяснить руководству, почему нам это так интересно.