Колин Капп - Посол на Проклятую

Первым впечатлением, потрясшим Синклера, было ощущение движения — будто он неким безинерционным способом брошен в мир бредовых видений. Позже более рациональная часть его создания произвела переоценку этих ощущений, и он начал смутно понимать, что на самом-то деле он был неподвижен, а все эти фантастические видения создавались вокруг него и затем уничтожались.

Синклер вспомнил, что Преллен определял разум как способность сознательно управлять окружающей средой. Он начал исподволь постигать смысл давно известной истины, гласящей, что в течение определенного времени любая среда должна изменяться то ли естественным путем, то ли посредством неких манипуляций; он начал также осознавать, что невообразимые изменения и превращения, происходившие вокруг него, отличались от любой знакомой человеку ситуации главным образом своими темпами.

В один из приступов умопомрачения Синклер даже почувствовал, что мыслит так же, как Незнакомцы, но когда он в виде опыта дал волю своему воображению и пытался продолжать в том же духе, незримая связь оборвалась, и он оказался в пустыне жестокого безумия.

Все его чувства стонали под бременем неожиданных ощущений, он страшно устал и был на грани полного изнеможения. Ноги его словно налились свинцом, а вся система рациональных концепций и аналогий, которую он возвел в качестве защиты, начинала распадаться. Синклер знал, что, если он сейчас позволит этой безумной беспорядочности хлынуть в его мозг, он тотчас потеряет всякую связь с реальностью и будет вынужден отступать туда, откуда, быть может, нет возврата.

Синклер не видел, как к нему приближаются Уолд и два психиатра, ступая по движущимся, как в кошмаре, пустыням, словно по дну морскому. И лишь когда они коснулись его, он наконец оторвался от сумасшедшей панорамы, к которой был прикован, и попытался восстановить контакт с реальностью. Но это ему не удалось, и он покорно стоял, пока ему делали укол. Чуть погодя Незнакомцы стали для него более реальными и менее угнетающими; псевдоокружение — более понятным и начиненным невероятными истинами, которые он так и не смог ухватить и воспроизвести. Его увели из этого царства сумасшествия в медленно успокаивающиеся заросли, которые расцвечивались узорами и контрастами теней и красок, намекавших на доступ к широчайшим сферам сознания и к существам, пребывавшим по ту его сторону. Но этот прорыв так и не был осуществлен.

Оставалось всего два часа до посадки лайнера, когда Синклера наконец вывели из прострации, и хотя его все еще била дрожь, ему предстояло окончательно отрегулировать аппаратуру и подготовить посадочную сеть. Уолд стоял рядом с ним, помогая выполнять простейшие операции и ощущая болезненную жалость. Наконец Синклер махнул рукой в знак того, что работа кончена, и повернулся к доктору с бледной улыбкой:

— Я должен поблагодарить вас за то, что вы вытащили меня оттуда. Нельзя сказать, что вы не предостерегали меня…

Уолд пожал плечами:

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Да у меня все перепуталось… я сбит с толку… Думаю, что после всего этого я никогда не буду прежним.

Уолд кивнул:

— Не правда ли, это похоже на ад: полно идей — и ни одного способа сообщить о них кому-либо? Вы зашли слишком далеко и без подготовки. Обычно мы пользуемся медикаментами, которые помогают сохранить достаточную объективность и в то же время сводят напряжение до минимума. Здесь это единственный способ уцелеть.

— Но как же может существовать что-то настолько невозможное?

— Я не сомневаюсь, — отозвался Уолд, — что они задают такой же вопрос по нашему поводу и у них столько же надежды найти на него ответ. А истина в том, что ни мы, ни они не представляем собой что-то невозможное; мы только превышаем соответствующие ограничения в мышлении друг друга. Мы сами или мы вместе с ними как виды должны нащупать пути приспособления друг к другу, если мы вообще когда-нибудь поймем друг друга.

Уолд и Синклер стояли у здания маяка, наблюдая за сетью, которая была обманчиво спокойна, несмотря на мощь сфокусированных потоков силового поля, которые, извиваясь спиралями, уходили от сети вверх, в экзосферу. На уровне тропосферы собирались необычные облака Проклятой в ответ на яркий след пробоя, образованного в ионизированной зоне верхних слоев атмосферы концентрированным силовым полем, и незнакомый здесь гром перекатывался на большой высоте. А на поверхности планеты атмосфера оставалась спокойной, и даже голубой коронный разряд на игле маяка казался немым и покорным.