Алевтина Вишневская - Трафаретчица

– Неважно, – отрезала я и, скрестив руки на груди, ушла к окну. Развели здесь спектакль драму-комедию, жила себе спокойно, никого не трогала, кто вообще просил вас лезть в мой дом?! Моя крепость, моя обитель: квадрат каменных стен, помноженный на одиночество – кто просил вас его разрушать? Только спустила пустоту с цепи, взяли и запугали ее, бедную, своим шумом, гамом и бубликами, вот что мне теперь, учиться жить заново и консервировать воспоминания, чтобы было, что дуракам всяким при свечах рассказывать?!

– Вирусь, ты на что обиделась?

– Еще раз назовешь меня Вирусей, получишь по морде, понял?!

Дмитрий не ответил.

Улицу осветили огни. Несколько машин остановилось у ограды, за считанные секунды агенты рассыпались по двору, взяв дом в кольцо.

– Вирин, – мужчина опешил. – Это…

– Я работаю на Веронику, – четко произнесла я. – Так что лучше даже не дергайся.

Эльвира не любит, когда ее называют полным именем, с улыбкой откликается на Элли. Она действительно похожа на гостью Изумрудного Города, только повзрослевшую: каблучки на невысокий рост, фигурка в трикотажном платье, волосы в ажурном плетении кос, детская серьезность во взгляде.

Ее гардероб – блузки, платья и брюки тонов весна-осень. Она любит кожаные зеленые куртки и сапоги на шнуровке.

…каждое утро наша маленькая квартирка окутана тишиной, тонкое стекло окон плавится от лучей встающего солнца. Я кручусь на кухне, напевая мотивы незамысловатых джазовых песенок, готовлю завтрак. Артур копается в планшете, читает новости, которые потом рассказывает мне с циничными комментариями.

Я устраиваюсь на соседнем стуле с вилкой и наглой счастливой мордой. Всегда съедаю у него часть завтрака, за несколько лет совместной жизни привык, а все равно демонстративно ругается. Просто так, наверное.

Артур – тот человек, у которого все просто. Просто жил, просто учился, просто встречался, просто расходился, просто ставил цели, просто – галочки, просто дослужился до заведующего отделением, без которого теперь дня не стоит семнадцатая больница, просто, – раз, – и осознал, что устроил себе жизнь.

– А на мне тоже женишься просто? – иногда спрашиваю я.

– Конечно, – пожимает плечами, будто это совсем глупый вопрос; шутливо проводит пальцем по моему носу. – Это система жизни, Элли.

Я болталась по магазинам в компании младшей сестры и лучшей подруги, примеряла все подряд свадебные платья, пытаясь найти то единственное, прекрасное, по мне одной скроенное. Не торопилась совершенно, будто до свадьбы еще года два, перемерила все: от простого савана до модного платья с кучей застежек и завязок, из плена которых меня вытаскивали полчаса.

На улице теплело. Декабрь тихо сменялся апрелем, снег лежал на тротуарах переваренным сахаром, солнце блестело в стеклах.

– Погода – мрак, – с излишним оптимизмом заключила Динка и расстегнула кожаную куртку. – Я не удивлюсь, если ты когда-то загадывала свадьбу весной.

– В феврале тринадцатого года, – серьезно кивнула я. – Мы тогда день рождения Артура справляли на природе.

– Правда? – не поверила сестра. – Я тоже так хочу. Только не со свадьбой, а с экзаменами. Загадаешь?

– Обязательно.

– Уже решила, на кого поступать? – присоединилась к разговору Инна.

Динка кивнула, сунула руки в карманы и опустила взгляд, выдержав загадочную паузу. Или просто любуясь на новые ботильоны на «тракторном» каблуке, с обувью у нее всегда были особые отношения.

– В полицию пойду.

Зная Динку, такого и следовало ожидать. По характеру она – типичный гуманитарий, а склад ума математический. В полиции не пропадет, а вот что будет с сослуживцами и преступниками – это уже не на нашей совести.

– Хорошо подумала? Жалеть потом не будешь?

– Не-а, – улыбнулась сестренка. – Буду пить кофе, закинув ноги на стол, читать детям лекции о справедливости и дрессировать собаку. Научу кусать всех по первому приказу. Кстати, о еде. Здесь за аллеей кафе новое открылось, говорят, хорошее. Может, перекусим?

Мы одобрительно переглянулись и свернули в паутину еще по-зимнему голых деревьев, Инна с Динкой взялись обсуждать стратегии выживания на рабочем месте, пока сестра не встала посреди дороги с восхищенным возгласом:

– Шарики.

В конце аллеи парень в красной куртке продавал воздушные шары.

– Эль, пошли быстрее, – не успела я опомниться, как сестра схватила меня за локоть и потащила за собой. – Я хочу красненький. И зеленый. Розовый, ух ты! Инка! Не отставай! Сколько стоит?