Юлиан Гатик - Поцелуй бабочки

Я подскочил, встал на ноги, задрал голову и открыл рот. Дождь нехотя стал утолять жажду. Вода была безвкусной и теплой, что странно для дождя. Хотя в таком месте уже нечему удивляться.

Ну хоть это плюс – вода «съедобная», а то могла оказаться какой-нибудь радиоактивной жижей.

Не знаю сколько я так простоял, задрав голову, но шея затекла изрядно. Вроде напился. Осталось найти съестного. В идеале бы фруктов или мяса. Сколько там человек может находиться без пищи? Неделю? Две?

Рука стала болеть нестерпимо и, по-моему, даже припухла. Воспаление или чего это с ней? Я снял рубашку, выжал и с трудом оторвал рукав. Из рукава кое-как смастерил повязку. Она тут же слезла. Затянул посильнее. Посмотрел на это страшное подобие перевязки, вздохнул и надел рубашку обратно.

Медицина не мое…

Есть! Охота есть! Сорвал пучок сухой травы, измял в руке и аккуратно лизнул. Вообще нет вкуса. Наверное сено на вкус такое же. Запихал немного в рот и стал жевать. Бумага и бумага. Вообще нет вкуса. Сплюнул. Фигня! От этого сыт не будешь.

Надо найти что-то существеннее и желательно питательнее.

Не помню, сколько шел дальше, но в один далеко не прекрасный момент я просто упал и вновь уснул.

***

Спал как говориться без задних ног. Спал мертвецки. Проснулся от жуткого чувства голода. Живот так скрутило, что хотелось выть. Встал, размял ноги и отряхнулся. За то время что я спал, а так измял траву, что не осталось даже пыли, проснулся на голой земле. Странная все-таки земля. Пыль и пыль, только не маркая и какая-то крупная. Или это все-таки мелкий песок? Не знаю…

Напился из небольшой лужицы, аккуратно касаясь губами поверхности мутной воды. В животе заурчало сильнее. Ну от жажды не помру, коль будет дождь, да и лужи вроде сохнут не сразу.

Небо серое и недвижимое, трава синяя, ветерок слабый и теплый. В сонном царстве без изменений!

Справил малую нужду и двинул дальше.

К концу второго дня сил не осталось совсем. По ходу своего «похода» я еще несколько раз пил из луж, вода с шумом проваливалась, звонко урча в животе.

А почему собственно конец дня? С чего я вообще решил, что тут есть дни? Это вообще моё сугубо личное ощущение. В округе не светлело, ни темнело, вообще ни как ни проявлялись суточные изменения природы. Дни я, скорее всего, мерил какими-то своими внутренними биологическими часами.

Есть! Хочу есть! Я упал на траву и тупо уставился на свои кроссовки, изрядно покрытые грязью и пылью изломанных синих стеблей.

И тут меня осенило. В памяти всплыло какое-то смутное то ли видение, то ли отрывок памяти, то ли просто припрятанная подсказка. Не знаю. Можно ж поужинать и не съедобным. Несъедобным на первый взгляд! Я где-то слышал или может быть помнил, что человек в экстремальных условиях может жрать хоть помет животных с десятилетней выдержкой. Ну помета тут нет, а вот кое-что другое обитает.

Сопли! Вот что мне нужно.

Упал на колени и стал рыскать в сырой земле. Слизняков как назло не было видно. То эти твари ажно ноги заползают, а то все куда-то спрятались.

Fuck!

А тут что? Опа-на! Ага! Иди-ка сюда. Взял двумя пальцами. Мерзость! Господи, что за параша! Слизняк вяло извивался, не особо понимая, чего от него хотят. Я какое-то время рассматривал «добычу», после прополоскал его в луже мутной воды и вновь осмотрел. Повторный осмотр выдал неутешительный вердикт: после мытья он не стал аппетитнее.

Не смогу… Живот предательски ухнул, требуя хоть какой-то еды, а не «пищу» дикаря. Не смогу! Победили инстинкты. Рука чуть ли не рефлекторно поднесла «ужин» ко рту и запихала внутрь.

Не смогу… Или смогу… Оооо!… боааа!

Сопля, избежав ужасной гибели, выпала на землю, «отряхнулась» от моих слюней, и не спеша поползла прочь.

Боааа… Рвало долго и почти одним желудочным соком. Кончив желудочные извержения, я упал на траву и отключился.

На «утро» встал окончательно раздавленный, голодный и что самое ужасное с болью в животе, но боль тут же прошла, разрядившись жутчайшим поносом.

Кое-как справившись с этим недугом, постарался скорее забыть все неудобства сего акта в полевых условиях, где кроме сухой ломкой синей травы ничего больше не растет. Я пошатываясь встал и тупо побрел дальше. Неужели у меня еще что-то осталось внутри, что можно «эвакуировать» таким зверским способом.

Шел долго, периодически спотыкаясь, и чуть не падаю. Спустя какое-то время голод взял верх и я съел-таки Соплю. Эта с миром ушла в дебри моего пустого желудка. Погодя к ней добавил и вторую.