Владимир Храмов - Эксперимент – Идеальная Россия. Мир никогда не станет прежним…

«Скорее всего, Ты хотел сказать – этот бренный мир» – мысленно усмехнулся Сухов, но вслух произнес:

– Конечно, я согласен.

– Вот и хорошо. Тогда завтра к вам в офис подъедет мой человек, и вы официально оформите бумаги на совместное ведение дел и обсудите прочую юридическую хрень.

– Хорошо.

– Егор Дмитриевич, если не ошибаюсь? – спросил Людоед.

– Да, – кивнул Сухов. «Больно уж вежливый этот авторитет, ни одного мата, ни одного блатного слова. Складывается впечатление, будто ведешь беседу с типичным представителем интилигенции – мелькнула мысль. – Либо что-то затевает, либо нынешнее время смягчило воровской нрав?»

– У меня один вопрос. Как вам удалось пригнать целый состав? Да еще водки подозрительного качества и производства. Без серьезных связей в верхах это не возможно. А по моим справкам оных у вас не имеется.

– Не верьте всему что говорят, – многозначительно произнес Сухов, поднялся из кресла: – Я думаю мне пора.

– Да. До скорых встреч.

– До скорых, – сказал Сухов и направился к выходу, встретился взглядом с выпученными глазами бурового медведя. Гигантская голова хищника и лесного властелина победоносно висит над дверью, пасть распахнута в злобном оскале, белоснежные клыки кинжалы опасно поблескивают. Идеальное чучело – складывается впечатление, будто медведь живой, еще секунда и из стены вырвется мохнатое жилистое туловище прирожденного убийцы. «Бедное животное, – подумал Сухов. – Ты, наверное, не думал, что встретишь хищника опаснее, чем сам – в лице кровожадного и беспощадного человека».

***

Сухов сработал превосходно. Уже на следующий день, после открытия офиса, по городу началось распространение и продажа «чудо» водки. Низкая цена, красивая форма бутылки и приличное качество на вкус сделали водку особенно популярной среди всех слоев населения. В некоторых крупных магазинах проводились заманивающие акции: «третья бутылка бесплатно» или «купив литр, получишь полтора». За чудо напитком образовывались длинные очереди, водку брали люди вообще не употребляющие алкоголь. Буквально за сутки водочный ажиотаж охватил население крохотного городка. Горожане чуть ли не ящиками приобретали сорока градусный алкоголь. На это и делалась ставка в эксперименте, дабы как можно быстрее распространить по городу исцеляющий спиртовой эликсир.

Народ, так жадно раскупающий пойло, ждал сюрприз. Ведь чтобы «чудо» водка подействовала, достаточно всего одной рюмки. И первыми счастливчиками, ощутившими на себе всю прелесть исцеления, оказались люди, которые давно и крепко подсели на спиртное…

Тусклый свет одинокой лампочки с трудом разгоняет густую темноту подвального помещения. Под единственным источником света расположен массивный стол – эпохи могущества и процветания СССР – на развернутых газетах стоит трех литровая банка с маринованными огурцами, два граненных стакана, а рядом лежит полупустая пачка папирос. За столом, на деревянных ящиках сидят два мужика: в грязной рваной одежде, давно немытые тела отвратительно смердят.

Семеныч, прожженный пьяница и тунеядец, трясущимися руками достал из пакета бутылку водки. Старческое лицо, от беспробудного пития, пожухло, приняло мертвенно-серый оттенок. Опухшие покрасневшие глаза при виде бутылки алчно заблестели. Семеныч, жадно облизав потрескавшиеся губы, хрипло просипел:

– Последняя. Еле успел купить, из-за нее чуть по лицу не получил.

– Жестокий нынче народ пошел, все человеческое им не чуждо, – философски заметил Гриб, неизменный товарищ и собутыльник Семеныча. Лицо сорокалетнего мужчины испещрено шрамами и синяками, а тонкие губы при разговоре обнажают беззубые десны. На голове огромная соломенная шляпа, аля Мексика, потому и прозвали его Гриб, что словно сросся с ней, не снимает причудливый головной убор даже зимой.

С громким бульканьем Семеныч разлил долгожданное пойло по стаканам. Судорожно сглотнув слюну, взял граненую посуду, и многозначительно произнес:

– Ну! Не ради пьянки, здоровья ради! – И в два глотка опустошил двухсотграммовый стакан.

Гриб долго смотреть на товарища не стал, повторил манипуляцию со стаканом. Закусили подпорченными огурцами, раскурили по папиросе. Гриб, сильно затянувшись крепким табаком, довольно выпустил дым в потолок.

– Лепота, – пробасил он, хотел добавить еще что-то, но смолк, тупо уставился на Семеныча.

Гриб почувствовал, что что-то не так. В желудке, испещренном язвами, волнительно заурчало; по угробленному алкоголем организму прокатилась волна возбуждения и легкой эйфории. Похожее случается, когда с сильного перепоя опрокинешь стакан водки, но ощущение, которое испытал Гриб сейчас, было несравнимо, ни с чем. Он ждал, что градус вскипятит кровь, жаркой волной ударит в мозг, заставит забыться от реалий жестокого мира. Но произошло обратное: сознание не поддалось спиртной интоксикации, а наоборот, очистилось, словно стекла очков протерли от налипшей грязи. Мысли после долгого запоя опустившиеся до уровня инстинктов, неожиданно зашевелились. Гриб сам удивился от своих, вдруг возникших, навязчивых идей.