Александр Ульянов - Отражение

– Вот и мои апартаменты, располагайтесь в той комнате, – указал старик нам направление, – а я пока на стол соберу.

Через некоторое время мы, уже одетые, сидели за столом и атаковали старика перекрестными вопросами.

– Всё, хватит! – остановил нас Дед. – Вы ешьте, а я вам всё по порядку расскажу.

Предложенная еда была незнакомой и по виду, и по вкусу, я бы назвал её похлебкой, но из чего она приготовлена, не мог даже предположить. Осторожно попробовав и убедившись, что на вкус вполне недурно, мы смело зашевелили ложками.

– Я вам рассказывал, что во время войны был в плену и бежал, – начал старик свой рассказ, и мы дружно закивали. – Так вот, во время побега, на теле одного, убитого мною, немца, я обнаружил некий прибор. На тот момент и много лет после я думал, что это просто фонарь, хоть и не совсем обычный. Выглядел он так, как сейчас выглядят энергосберегающие лампочки, только вместо цоколя была рукоятка с кнопкой, при нажатии на которую лампа давала рассеянный свет. Удивительно было то, что этот фонарь не требовал батареек. Я много лет пытался понять, как он работает, но так и не понял. Как диковинный фонарь он меня вполне устраивал, и я берег его многие годы. Главное же его свойство я открыл всего лишь лет десять назад. Как-то раз ночью, в грозу, приспичило мне, пардон, в уборную. Естественно, я взял фонарь и отправился по нужде. На улице приключилось такое, что я разом забыл, куда шёл! Стоило мне выйти во двор, как в мой фонарь ударила молния, с такой силой, что я упал на землю, а фонарь отлетел в сторону. Вокруг меня образовалась прозрачная, мерцающая стена. Сказать, что я испугался, не значило бы ничего. Я просто оцепенел! Придя в себя, я все-таки решил разобраться в происходящем. Я обошел вдоль стены. Круг, надо сказать, был огромен. Из-за сильного ливня, да еще и ночью, я не видел, что происходит снаружи круга. Я потрогал стену сорванной травинкой – травинка прошла насквозь без видимых повреждений, тогда я осмелел и прикоснулся пальцем, а затем и рукой – рука прошла сквозь стену, но я ничего не почувствовал. Осмелев совсем, я решил пройти туда сам, но, спасибо ангелу хранителю, в последний момент, сообразив, что за стеной кромешная тьма, подобрал фонарь. Я осторожно прошел сквозь стену, и стена тут же пропала, вместе с домом; ну, вы сами видели. Оказавшись в полной темноте, я естественно включил фонарь. Он вспыхнул и тут же погас, оставив вокруг меня такую же стену, но диаметром не больше двух метров. Я догадался, что это дорога домой и вернулся. Я забежал в дом, меня всего трясло; признаюсь, я тут же напился и заснул. Потом уже, я разобрался, как работает мой фонарь: он – своего рода проводник, то, что я всегда считал светом, на самом деле дверь, но чтобы поставить и открыть эту дверь, нужно больше энергии, для этого нужна молния. Как проводник притягивает молнию к себе, не спрашивайте, я не знаю, но он притягивает молнию в радиусе километра. Дверь или стена держится около пяти – шести часов, а потом исчезает; когда выключается обратная дверь – я не знаю.

Мы с Риной даже перестали есть, настолько были поражены рассказом старика. Вопросы кипели в голове, и мы опять наперебой стали бомбардировать ими Прохора. Мы узнали, как он освоился с переходами, как познакомился, а потом и подружился с подземниками, что в округе есть всего три поселения. Известные нам подземники; в лесу живут лесники, но их никто не видит, пока они этого не захотят – мол, они боги маскировки. Третьи – бандиты, самая загадочная каста. Никто не знает, откуда они приезжают и что хотят. Бандитами их назвали потому, что поначалу они пытались захватить подземелье, но ничего не вышло, и они отстали, но появляться не перестали. Возможно, как думал старик, у них какие-то дела с лесниками. Вообще, мир этот огромен. Где-то есть крупные города, много людей, но оттуда никто не приезжает, а из тех, кто уходил на поиски, никто не возвращался.

– Но что это вообще за мир? – наконец спросил я. – Где мы?

– А вот этого, сынок, я не знаю, – огорченно сказал Прохор. – Я общаюсь только с подземниками, меняемся с ними кое-каким барахлом, а вот истории у них нет. Есть предание: дескать, когда-то все были людьми, да-да, подземцы и лесники не считают себя людьми, как ни странно, хотя устроены, вроде бы, так же, как и мы; так вот, якобы была война, и на земле не осталось ничего живого, за исключением нескольких горсток выживших. Выжившие по крохам начинали восстанавливать род людской. Кто жил ближе к городам, ушли в город; деревенские обосновались в лесах и так далее. С тех пор прошло много лет, никто не может сказать точно, но специфика жизни изменила их тела. Видишь, как выглядят подземники? Это результат постоянной работы в шахтах. Чтобы не копать высокие своды, природа сделала их низкорослыми.