Василий Сахаров - Темный

Добравшись до гор, в одной из небольших долин обнаружили дом, который нас приютил. Узкая дорога, которая вела к жилью, была засыпана лесным мусором и палой листвой. В самом доме давно никто не проживал. Место безопасное, и я не колебался. Сковырнул навесной замок, проник внутрь и осмотрелся. Хорошее жилье, видимо, горожанина, который любил уединение. Есть камин, ванная и вода в резервуаре, дизель-генератор и небольшой запас бензина, дрова и продукты, а также несколько комплектов летней мужской одежды.

Поскольку я тоже устал, то обрадовал свою пленницу известием, что мы останемся в этом доме на сутки. И вот наступил вечер. Мы выспались, поели и отогрелись. А потом я закрыл ставни, запустил дизель-генератор, который находился в подвале, и мы помылись. Точнее, я уже помылся, а девушка принимала ванну после меня. При этом она возмущалась, что я продолжаю ее связывать, когда оставляю одну. А еще пленница заявила, что ей можно доверять. Ага! Знаем мы это доверие. Только отвернись, либо пистолет украдет и в спину выстрелит, либо попытается сбежать. Поэтому я решил проверить Анхелику, оставил ПМ с пустой обоймой на столе, а сам принял расслабленную позу и сделал вид, что вот-вот засну.

Наконец, девушка вышла из ванной комнаты. Красивая, стройная, фигуристая красотка с роскошными волосами. Она была в длинной чистой майке, которая принадлежала неизвестному хозяину дома, и на пороге Анхелика замерла. Пленница смотрела на меня, и что же она видела? Вражеский офицер дремал и выглядел беззащитным, а его оружие рядом, только руку протяни. Есть выбор – убить меня и вернуться в родной полк или продолжать идти через горы, чтобы оказаться в плену. Что она выберет?

Наблюдая за ней сквозь полуприкрытые веки, я сам для себя загадал: «Если она не схватится за оружие, отпущу девушку».

Однако шансов на это было немного, и Анхелика поступила именно так, как я и предполагал. Она метнулась к столу, схватила ПМ, сняла его с предохранителя и направила оружие на меня.

– Встать! – она закричала.

Открыв глаза, я изобразил недоумение и, выставив перед собой раскрытую ладонь, поднялся и сказал:

– Положи пистолет.

– Черта с два, недочеловек! Теперь оружие у меня!

«Как странно, – подумал я, – лишь только она завладела пистолетом, как сразу вспомнила, что я недочеловек. По ее мнению, все вальхи люди второго сорта – таково воспитание нордов. Почему-то только себя они считают истинными наследниками землян, а мы просто гнойник на теле планеты. Причем республиканцы под это даже расовую теорию подложили, будто они особенные. А как республиканцы могут быть особенными, если все мы родом с одной планеты? Смешно даже».

Невольно я улыбнулся и сделал шаг по направлению к девушке.

– Стоять! – снова закричала она, и ее лицо исказила некрасивая гримаса. – На колени! Руки за голову!

Я сделал еще один шаг, и она решилась. Девушка потянула спусковой крючок, и раздался сухой щелчок. Пистолет был пуст.

Она в недоумении посмотрела на ПМ, а я приблизился, отобрал у нее оружие и отшвырнул Анхелику на диван. Однако пленница сразу вскочила и набросилась на меня.

– Сволочь! Скотина! Обманщик! Животное! Ненавижу!

Анхелика кричала и пыталась ударить меня, но у нее ничего не выходило. Я перехватил ее руки, а потом мы оба свалились на диван. Началась борьба. Девушка не хотела сдаваться, потому что не признавала своего поражения. Но я все-таки сильнее. Поэтому придавил ее, и она замерла. Можно было вязать Анхелику. Но совершенно неожиданно я почувствовал возбуждение. Она, кстати, тоже это почувствовала и попыталась отстраниться:

– Ты чего?

В глазах девушки появился страх. Она не ожидала ничего подобного. А я схватил ее длинные волосы левой рукой, а правую запустил под майку, и ладонь нащупала грудь. После чего мои губы прикоснулись к губам девушки, и сначала она держала их сомкнутыми. Однако ладонь начала массировать ее аппетитный третий размер. Мои ласки становились все настойчивее, и она поддалась. Сначала ответила на поцелуй, и наши языки сплелись, а потом Анхелика прильнула ко мне.

Дальше можно было действовать смелее, Анхелика уже не против. И когда возбужденная ласками девушка подстегнула меня сладострастным стоном, а затем раздвинула бедра, я стянул с нее майку и разделся сам. Ее мягкие губы отвечали на мои поцелуи, и во всех движениях Анхелики была страсть. Нежное тело девушки трепетало и прижималось ко мне все плотней и плотней, а роскошная грудь манила к себе. Терпеть или как-то сдерживать себя не было никакой возможности. Страсть сжигала меня, и я ворвался в нее одним ударом.