Сергей Скиба - Лиганец. EVE-online

– В смысле?

– Лет к пяти у псионов окончательно оформляется дар и они начинают подсознательно влиять на окружающее, в основном на своё же тело. И если делать это тебя не учили, то ты просто обязан к семи – двенадцати годам скончаться от какой-нибудь раковой опухоли или чего похуже. То что ты дожил до двадцати шести – это нонсенс. Такое в моей практике впервые.

– Какой практике? Вы же колонизационные войска. Кстати, какие колонизационные войска, если таких планет как наша кот наплакал?

– Подловил. – Легко согласился Реван широко улыбаясь. – А притворялся тупым. Ты прав – никаких специальных войск не существует. Это разовая акция и потому всё что есть – это линкор с десятитысячным контингентом висящий на орбите. Он тут больше для того чтобы впечатлить власть имущих. Но для вашей отсталой цивилизации и его с лихвой хватит. Я сюда пять лет как заступил на дежурство. Понимаешь, учитывая ценность планеты и скорость вашего над ней надругательства, никто не стал бы ждать сорок лет из-за каких-то там отсталых аборигенов. Колонизировали бы насильно и всё. Но вот если среди них рождается много псионов – это совсем другое дело. За годы наблюдения почти четыреста человек – по десятку в год! Неимоверный показатель. И это только те кого мы нашли, а сколько бродит беспризорных не понять вообще.

– Как это не понять?

– Пси-излучение от одарённого, не умеющего срываться, можно почувствовать чуть ли не через ветвь галактики. И мы, конечно, обнаружив его, сразу прилетели сюда. Оказалось что вас тут много и вы так сифоните в разные стороны, что светится всё население. Вычленить одарённых без всеобщей колонизации невозможно.

– Чтож вы тянули сорок лет?

– Пытались найти факторы влияющие на такую удивительную демографию. Вдруг бы удалось воссоздать искусственно?

– Нашли?

– Неа.

– Зачем же влезли?

– Тебе не угодишь. – Отхлебнул кофе Реван. – Потому как беспризорников всё больше, пси излучение всё сильнее и скоро сюда слетятся стервятники со всего космоса. Нужно вас скорее обучать пока вы не спалили контору. Ещё бы – целая ферма псионов. Да мы тут увязнем в кровопролитной войне до конца времён!

– Значит вы нас спасаете?

– Само собой.

Дмитрий выпил горький остывший кофе, ему всё-таки сахара не хватило, пришлось всё высыпать гостю. Пока прихлёбывал задумался о прошедшей беседе, вернее о её поворотах.

– А с чего такая откровенность? Прям аж жуть.

– Надеюсь на добровольное сотрудничество. Я откровенен с тобой – ты со мной. – Покрутил пальцами гость. – Ты уникум сам по себе, а нормально обучить тебя уже не выйдет – слишком стар. Придётся тебе безвылазно жить на базе. А явился я сюда лично – из спортивного интереса.

– Осмотреть диковинку?

– Вроде того.

– Выбора у меня, конечно, нет?

– Есть. Своим ходом пойдёшь – тогда скрывать от тебя ничего не буду. Начнёшь выпендриваться – очнёшься в клетке.

– Пойду переодеваться. – Показал на свой, неподходящий к прогулкам, халат Дима.

– Ненужно. – Отмахнулся Реван. – Нам недалеко, а одежда всё-равно не пригодится.

Впрочем, тапки Дмитрий всё же обул, не босиком же на улицу выходить. В лифте пришелец вместо первого этажа, нажал кнопку девятого. Моргунов предпочёл ничего не спрашивать и не удивляться, а просто шел следом.

Реван вывел его на плоскую крышу многоэтажки. Посередине стоял предмет, размерами и очертаниями напоминающий автомобиль. Только стоял он торчком, будто упал с высоты и встрял. Вернее не встрял, с близкого расстояния видно что эта махина висит в нескольких сантиметрах над поверхностью.

С шипением сбоку отворились двойные створки.

– За мной и не пугайся. – Подмигнул провожатый и скрылся в темноте открывшегося входа.

Страх Диму никогда особо не донимал. Разумные опасения? Да, те являлись частенько, а вот страх и другие яркие чувства не касались психики парня никогда. В детстве он даже практически не плакал, как впрочем и не смеялся, всегда оставаясь серьёзным и сосредоточенным ребёнком. Родители иногда шутили: он мол родился сразу взрослым.

Поэтому внутрь Дима шагнул безбоязненно. Чего опасаться? Ведь туда только что влез провожатый, а он обещал не лгать. В душе упрямо сидела уверенность – если обещал, не соврёт. Что-то вроде интуиции подсказывало, а уж чему-чему, а интуиции своей Дмитрий доверял. Это пожалуй единственное чувство что посещало его бесчувственную душу регулярно. И что самое удивительное – редко подводило.