Пол Андерсон - Патруль времени (сборник)

"Мы могли бы вместе осуществлять контроль над этой эпохой".

Ответ приходит незамедлительно:

"Согласен, если ты немедленно раскроешь мне механизм работы всех своих блоков".

Больше всего на свете мне хочется иметь доступ к приспособлению, которое позволяет ему путешествовать во времени. Но я не настолько глуп, чтобы показать ему, что сам не в состоянии построить машину времени. Я отвечаю:

"Буду рад передать тебе полную информацию. Но ты знаешь этот век гораздо лучше меня, а потому, где гарантии, что ты не используешь эту информацию против меня?".

"А какие у меня гарантии, что ты действительно выдашь о себе полную информацию?" — возражает Мозг.

Тупик. Судя по всему, о доверии между нами не может быть и речи.

Ничего другого я и не ожидал. Но по крайней мере я кое-что для себя выяснил: мой противник считает, что я сильнее. Его вера — плюс мое собственное знание своих возможностей — убеждают меня, что он прав.

И все же я не тороплюсь. И опять терпеливо жду.

Я еще раньше отметил, что пространство вокруг меня полно разнообразных волн искусственного происхождения. Одни из них можно преобразовать в звук, иные — в свет. Я слушаю голоса и музыку. Я смотрю спектакли и сцены из жизни страны и города. Я изучаю образы человеческих существ, анализирую их действия, пытаясь по движениям и словам определить степень их разума и потенциальных возможностей.

Я не очень высокого о них мнения — таков окончательный вывод, к которому я прихожу, — и тем не менее я подозреваю, что именно эти мед лительные существа построили Мозг, который сейчас является главным моим соперником. Передо мной тут же встает вопрос: как может кто-то сконструировать механизм, превосходящий своего создателя по развитию?

Постепенно я начинаю разбираться в этом веке. Промышленность разнообразна, но находится на начальной стадии развития. По моим представлениям, компьютер на другой стороне долины создан всего несколько лет назад.

Если бы я мог отправиться в прошлое до того момента, как его построили, то встроил бы в него приспособление, с помощью которого осуществлял бы над ним контроль.

Я просчитываю природу такого приспособления и пытаюсь задействовать одну из своих схем.

Тщетно.

Это означает, что я не сумею овладеть пространственно-временным механизмом для достижения своей цели. Скорее всего, мне придется одержать победу над моим противником в будущем, а не в прошлом.

Встает заря сорокового дня, и солнце неумолимо движется к полудню.

В мою псевдодверь стучат. Я открываю и вижу перед собой человеческое существо мужского пола, стоящее на пороге.

— Вам придется убрать отсюда свою лачугу, — говорит он. — Вы нелегально расположились на земле, являющейся собственностью мисс Анны Стюарт.

С момента моего появления здесь это — первый человек, с которым я вступил в непосредственный контакт. Я почти не сомневаюсь в том, что он — агент моего противника, а потому отказываюсь от мысли проникнуть в его сознание. Ведь это связано с преодолением определенного рода препятствий, я же до поры до времени не хочу рисковать.

Я продолжаю смотреть на него, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Создав за этот период времени ничем не примечательное строение, похожее на то, что видел на другом конце долины, я надеялся избежать всяческого к себе внимания.

— Собственность? — медленно говорю я.

— Что это с вами? — грубо замечает человек. — Не понимаете по-английски?

Он длиннее, чем та часть моего тела, которую я сделал похожей на разумных обитателей этого века. Его лицо меняет окраску. А меня как молнией озаряет: тонкие намеки в тех пьесах, что мне довелось видеть, неожиданно приобретают смысл. Собственность. Частное владение. Ну конечно.

Однако я просто отвечаю:

— Со мной все в порядке. Я могу оперировать в пределах шестнадцати категорий. И я понимаю английский.

Четкий ответ на поставленные им же вопросы производит на этого человека самое неожиданное впечатление… Его руки тянутся к моим псевдоплечам. Он крепко хватается за них и дергает, как бы намереваясь задать мне взбучку. Но, так как я вешу чуть более девятисот тысяч тонн, его физические усилия ни к чему не приводят.

Пальцы его разжимаются, и он отступает, пятясь, на несколько шагов. Его лицо еще раз меняет свои внешние характеристики: исчезает розовый цвет, который появился всего лишь несколько минут назад. Такая реакция означает, что его действиями никто не управляет, хоть он и появился здесь не по своей воле. Дрожь в голосе, когда он начинает говорить, только подтверждает, что этот человек пришел сюда как индивидуум и не сознает той серьезной опасности, которою могут навлечь на него совершаемые им действия.