Макс Квант - Беспредельные сказки. Сборник юмористических фантастических рассказов

– …И вот наконец после всех этих пролётов, лифтов и прочих неприятностей, в виде воды вторичного использования да непонятного назначения экранов, я наконец-то догнал вас, Олаф Кейт Фирмус! – завершил чужак свой рассказ.

– Вы меня знаете? – удивился Олаф.

– Я же именно вас и искал… – вдруг незнакомец закашлялся и зашарил по карманам – нет такого покроя в улье не водилось. И к чему только нашили столько карманов, не понять для чего каждый?

Хватаясь одной рукой за юношу, а другой ища что-то в лабиринте своего костюма, незнакомец всё кашлял. И, казалось, вот-вот лопнет. Олафу даже захотелось понестись на своих роликах за помощью…

– Я… я… сейчас… – багровея сквозь кашель ответил чужак. Наконец из нижнего кармана комбинезона появился на свет ингалятор и кашель-таки угомонил. – Я… – прокашлялся он окончательно, опробуя заново голосовые связки. – Я – Христофор Бирбонэ, господин Олаф, – душеприказчик вашего троюродного дедушки Карла Анатолия Эремита…

– Очень приятно, Олаф Кейт Фирмус…

– Боюсь, приятного здесь мало, господин Фирмус. Ваш дедушка покинул этот бренный мир и попросил меня довести это до вашего сведения…

– Но я никогда не слыхал о нём, – заскрёб макушку юноша.

– О, это неважно, главное: он вас знал и завещал вам домик в горах! Я вас позд…

– Где? – ошарашено перебил Олаф.

– В горах… Это там, за стеной, – махнул рукой душеприказчик. – Один из немногих нетронутых цивилизацией мест на Земле…

– А это далеко? – вытер юноша тонкой губкой вдруг выступивший пот со лба.

– Нет, не очень… Всего день ехать… Да вы не волнуйтесь, домик этот вас ни к чему особому не обязывает, зато вы можете с ним обеспечить свою жизнь до конца дней… – улыбаясь сказал господин Бирбонэ и тут же поправился. – Прошу прощения за неуместное сравнение. Я соболезную…

– Да чему уж соболезновать, – махнул рукой юноша. – Незнакомый дедушка и незнакомый домик.

– Но место там очень прибыльное, бойкое, можно сказать, строительные дельцы имеют намеренье отстроить на его месте улей для отдыхающих, – по секрету сообщил душеприказчик. – Небольшой, этажей на пятьсот – больше и не надо… И вы, если продадите – а деньги сулят немалые – до конца своих дней жить будете в богатом улье в шикарных коробах и ни о чём не забот не знать…

Юноша задумался.

– Я никогда не выезжал из улья… – проговорил наконец он глядя в потолок. – Я даже дедушки этого не знал раньше… Добрый он был или…

– Добрый, безусловно добрый, господин Фирмус, – перебил его душеприказчик. – Он же вам наследовал…

– Отлично, в таком случае, я возьму наследство…

– Очень хорошо, господин Олаф… Документы оформим на днях… Только ваш дедушка был… – как-то профессионально замялся Христофор – дело своё знал. – Ну, в общем, у него условие есть…

– Условие?! – обеспокоился Фирмус.

– Да, сущий пустяк, вы должны будете провести одни сутки в этом домике в горах… – беспечно ответил Бирбонэ. – Делать ничего не надо, просто пожить. Не волнуйтесь, это чистая формальность, но ваш троюродный дедушка этого хотел…

– Я даже не знаю… – ещё больше растерялся юноша. – Всю жизнь я провёл в улье, у меня здесь друзья, любимая…

– Это же всего один день, – успокоил душеприказчик, всё не отпуская юношу, хотя и особой нужды в том не имелось, – и вы сможете больше ни о чём не беспокоиться… Часть денег сразу потратите, а остальное положите на депозит, а уж что там натечёт – то обеспечит вполне безбедную жизнь. Я смогу даже найти вам выгодных покупателей… У меня один знакомый риелтор…

– Хорошо, – махнув рукой, ответил юноша. – Договорились…

Сделать первые шаги из улья оказалось не так-то и просто. В вестибюле Олаф был до того всего пару раз и там ему очень, ну просто очень не понравилось: постоянные сквозняки, незнакомые люди с серыми лицами (жители улья выглядели совершенно по-другому, а приезжих следовало опасаться – неясно что у них там на уме), грязь. Всегда он предполагал, что всю жизнь проживёт, не выходя за родные стены, – в улье это более чем возможно, с нижних ясельных этажей подниматься постепенно наверх и уж затем покоятся с миром в колумбарии на крыше. Многих его сверстников, да что там сверстников – всех жителей улья – это вполне устраивало. А сейчас ему следовало впервые сделать шаги за пределы родного здания…

С шипением разошлись в стороны автоматические двери, выпуская душеприказчика и юношу. Слегка припадая на левую ногу, Бирбонэ вышел на улицу и оглянулся.