Валерий Цыганов - Переводные картинки

А потом она спросила, откуда у меня картинки, и я рассказал ей про того человека. Мама сразу поверила, она всегда мне верит — не то что другие родители. Знали бы вы, как мать выпорола Лешку за секундомер, хотя он при мне его нашел, мог бы и я его подобрать, просто Лешка был немного впереди. Секундомер был к тому же испорченный — секундная стрелка отломана, и трясти все время надо, чтобы он шел.

Я показал маме картинки с человечками, говорящими непонятные слова. Она долго их рассматривала, шевелила губами и смешно морщила нос, а потом сказала, что в одном месте написано «я говорю по-английски», а на других картинках написано, кажется, то же самое, только на разных языках, и что эти картинки, наверно, из какого-то учебного набора и было бы лучше, если бы человечки говорили только на английском, но разные фразы, потому что в школе я буду изучать именно этот язык.

Мама ушла на кухню, а я убрал в стол свои картинки и начал читать «Трех мушкетеров», но дочитал только до места, где д'Артаньян дерется с Рошфором, потому что пришел папа. Я не слышал, как он вошел, и увидел его уже в комнате: он улыбался во весь рот и держал за руль… новенький велосипед! Из-за папиного плеча выглядывала мама и тоже улыбалась.

А тут еще пришел мой старший брат и принес вратарскую форму и мяч, самый что ни на есть настоящий, «олимпийский», даже мама удивилась, и я потом случайно услышал, как она в соседней комнате говорила Мишке и папе, что нельзя меня так баловать и что впредь надо согласовывать свои покупки и если уж покупать дорогую вещь, то одну от всей семьи. Папа с ней сразу согласился, а Мишка сказал, что он теперь сам зарабатывает на жизнь и может подарить родному брату что угодно, тем более на юбилей. И все засмеялись.

В этот день была суббота, и мы не ложились спать долго-долго. Сидели все вместе за столом в большой комнате, пили чай с пирогом, который мама испекла специально для меня. Она очень вкусно готовит, не хуже, чем в столовой.

Когда я, наконец, лег спать, все пришли пожелать мне спокойной ночи, даже Мишка, и когда они ушли, я подумал, что у меня самая замечательная в мире семья, а этот удивительный день — самый счастливый в моей жизни.

На другой день я до обеда катался на новом велосипеде, тормоза у него хватали намертво, особенно если нажать сразу на ручной и ножной, — велосипед прямо как вкопанный останавливался. И все ребята с нашего двора, которым я давал прокатиться, очень его хвалили, а Лешка, так тот прямо сказал «стоящая машина», а уж он-то разбирается в технике, будь здоров!

Потом, когда мы договорились сыграть в футбол и я вышел с мячом и в новой форме, все чуть не полопались от зависти. Вообще-то я только мечтаю стать вратарем и на воротах стою так себе, но на этот раз никто не возражал, и я простоял целый тайм. Играть в перчатках было удобно, мяч не выскальзывал и почти не отбивал руки, но все равно я пропустил шесть голов, и Лешка сказал, чтобы я отдал перчатки Сережке Волкову, а сам шел на защиту, потому что проигрываем мы с позорным счетом. Перчатки я отказался отдать, хотя мне их вовсе не жалко было, просто надоело, что этот Лешка вечно командует, как ему нравится. Ну и катись тогда со своими перчатками и мячом, сказал Лешка и нарочно забил мяч в крапиву, чтоб мне труднее было достать.

Я убежал домой, заперся в ванной и пустил душ на всю катушку, чтобы никто не приставал, что случилось, а потом лег в комнате на диван и стал читать книгу. Родители собирались идти в театр, и на меня никто не обращал внимания, потому что мама в таких случаях всегда теряет какую-нибудь заколку или брошку и папа помогает ей искать, а потом уходит на балкон курить и только спрашивает иногда через дверь «ты скоро?», а мама немного сердится и отвечает, что она его дольше ждала.

Потом мама заглянула в комнату и сказала, что они пошли, и велела мне встать с дивана, потому что при чтении лежа портятся глаза. Ладно, сказал я и встал — читать мне все равно расхотелось, я подумал, чем бы таким заняться, и тут вспомнил про переводные картинки.

Я достал из стола всю пачку и увидел на верхнем листе картинку, которую не заметил вчера. Это был вратарь, он брал мяч в красивом падении: ноги выше головы. Мне бы так, подумал я и вырезал картинку ножницами, перевел на отдельный лист альбома, в самую середину, а потом еще подрисовал карандашом футбольное поле и трибуны с кучей народа, все они кричали и размахивали чем попало от радости. Получилось здорово!