Владимир Пекальчук - Край непрощенных

— Сложно будет объяснить. Ты разбираешься в программировании?

— М-м-м… нет.

— Тогда трудно будет. Ладно. Представь себе, что зомби — это компьютер. Робот. Причем очень примитивный робот, который способен ориентироваться в пространстве только по 'путевым точкам', маркерам, которые везде расставлены, по ним робот определяет, где он может пройти, а где — нет. То есть, если на стену поставить маркер 'дорога' — он разобьется об нее, пытаясь пройти, а дорога, промаркированная как 'стена' — для него непроходима.

— Робот слепой, что ли?

— Просто примитивный. Первые роботы, обладающие видеосенсорами, не умели отличать тень от ямы, к примеру. Так вот. Зомби и есть робот, он способен передвигаться только по размеченному пространству и находить только помеченные мишени. Самостоятельно обнаружить непомеченного человека он может только с нескольких шагов. Именно потому за пределами города мертвец не может ни ходить, ни нападать. Если вытолкнуть его за черту — все. Он останавливается. Не может никуда идти, потому что нет маркеров. По этой же причине зомби не может забраться на возвышения: его карта путевых точек двухмерная, и если ты на втором этаже, а мертвец под тобой на первом — он начинает глючить, потому что по карте он рядом с целью, а на самом деле ее нет. Все, сбой программы.

Кирсан обдумал услышанное и заметил:

— Звучит логично. Но почему ты решил, что зомби — роботы? Как по мне, они состоят из гниющей плоти, без металла и микросхем.

— Робот — не значит железный. Зомби в данном случае — простой механизм, предназначенный для выполнения определенных задач. При этом не играет роли, состоит ли он из металла или гниющей плоти, приводится в действие электроэнергией или божественной силой.

— Выходит, кто-то ими управляет? И переносит из города в город?

Святой кивнул:

— Естественно. Этот мир не является самодостаточным, совершенно очевидно, что многие процессы в нем происходят не по законам природы, а путем вмешательства высшей вилы. Мир живых относительно совершенен, все идет своим чередом. Здесь же невозможно объяснить, к примеру, почему при смерти ты возрождаешься прежним собой. Тело человека зарождается из единственной оплодотворенной яйцеклетки и растет за счет питательных веществ. Тут же ты появляешься из ничего. А ничто не может появиться из ничего, закон физики. Чтобы создать твое материальное тело, нужно потратить энергию. Чтобы засунуть в новое тело твою душу, освободившуюся из предыдущего, надо приложить некоторое усилие. Ад — не самодостаточная система, она управляется извне. И система эта несовершенна, она глючит, выражаясь на сленге программистов.

— И как ты пришел к такому выводу?

Игнат фыркнул:

— Я, вообще-то, человек из двадцать первого века, причем из числа умнейших людей. Вон Ингвару — все просто. Наблюдатель — божество, подручный Одина или как-то атк, Тени — тролли, зомби — драугры. Разъяснить ему то, что я только что рассказал тебе, вряд ли возможно, да и не нужно: его и так все устраивает. Но я-то способен наблюдать, анализировать, сравнивать и делать выводы?!

— Почему создатель системы так плохо запрограммировал мертвецов? Как по мне, силе, способной создать целый мир, а может, и не один, несложно научить их смотреть вверх.

— Вопрос не в сложности — а в мощностях. Ты в игры компьютерные играл?

— Бывало иногда.

— Так вот. Если ты запустишь какую-нибудь стратегию на слабеньком компьютере, то поначалу, пока у тебя мало солдат и танков, все хорошо. Когда ты собираешь большую армию — компьютер начинает тормозить, потому что не успевает обрабатывать искусственный интеллект каждого солдатика, понимаешь?

— Мне кажется, проводить параллели между принципами работы целого мира, созданного кем-то с божественными возможностями, и компьютерами, созданными человеком, несколько… Самонадеянно. Это же совершенно разные вещи.

— Разве? — приподнял бровь Святой.

— Компьютер работает согласно законам физики. А тут мы видим полным-полно того, чего быть не может. Возрождения, появление городов из ничего, избирательная коррозия, да мертвяки, наконец!

— Угу. Ты только учти одну простую вещь. Получить пять из дважды двух не сможет даже бог. Может ли он создать камень, настолько тяжелый, что сам не сможет его поднять? Если не может создать — значит, не всемогущий. Если может создать — значит, не поднимет, следовательно — не всемогущий.

— По-моему, ты слишком узко трактуешь понятие 'всемогущести'.