Надежда Никитина - Брошенный. Повесть, фантастика

– Проголодался? К вечеру борщ тебе сварю. Ты блинчики-то чаем запивай! Чай заварила на смородинке. Такой душистый! А мне после лекарства легче стало. Даже огородик полить вышла. Там огурчики ранние посажены. Дня через три угощу. А к вечеру прошлогодних банку открою. С картошечкой вкусно. Мама на обед картошку варит или на макаронах живёте?

– Бабуль, нас до шести вечера никого в квартире не бывает. Перекусить в городе можно на каждом шагу. А дома утром – кофе, вечером – чай. Колбаска, сыр, пиццу закажем. Нет, по выходным-то она на кухне отрывается.

– Совсем город девку испортил, – вздохнула бабушка. – Как она готовить любила: пироги пекла, торты освоила… А салаты какие придумывала!

– Ну, салаты-то она и сейчас придумывает! – усмехнулся Вадик. – Такие, блин, салаты, что после их приёма хоть на тренировку не ходи!

– А что за тренировка? – немедленно поинтересовалась бабушка.

Вадим замешкался. Конечно, он знал, что бабушка была грамотной женщиной – работала методистом в сельском клубе, отвечала за работу с молодёжью, но чтобы так, с первого разговора, она подвела его к ключевому вопросу, он не ожидал. Бабушка уловила заминку и помогла:

– В наше время бокс в моде был.

– Нет, не бокс. Я занимаюсь восточной борьбой.

– А почему восточной? Нашей нет? Я считала и продолжаю настаивать на том, что в русской культуре есть всё, за чем сегодня охотятся на Тибете.

– Есть и наша. Просто в школе объявление висело на восточную – мы и пошли.

– Всем классом? С учителем?

– Нет, учителям по барабану, куда мы ходим после уроков. Нас из класса пошло человек семь, а осталось двое. Но я тебе потом, бабуль, расскажу. Где у тебя телефон берёт? Откуда маме позвонить можно?

– А вот с того пригорка.

– Я пойду?

– Сходи до речки прогуляйся! У нас летом красиво.

Вадик торопливо вышел из-за стола, чуть не забыв мобильник. Вышел за калитку, оглянулся на окно, из которого участливо смотрела ему вслед бабушка, и, кивнув, пошёл вверх по дороге, гадая, что именно ей могло быть известно от мамы.

В секцию борьбы его уломал пойти сосед по парте Тимка. Вадик отговаривал одноклассника от затеи. Зачем соваться в новый вид спорта в шестнадцать лет? Идёт эра специалистов – тренировки начинают в начальной школе. Тимка пыхтел, связно ничего объяснить не умел, но всё-таки донёс до него мысль, что это не простая борьба, а искусство защиты – очень древнее и секретное, требующее интеллекта, с психологической атакой на противника, с методами дистанционного влияния… Последние выкладки он явно повторял за кем-то. Крепышу Тимке дистанционное подавление противника надо как рыбке зонтик. Скорее всего, дистанционно влиять он хотел не с целью защиты, а прямо противоположной – сближения. И совсем не на врага… По крайней мере, на что-то такое намекало объявление.

И первое занятие, и сам руководитель Вадику не понравились. Проходили тренировки в невзрачном спортзале бывшего Дома пионеров, который полгорода так по старинке и называли. Новое витиеватое название, в котором вперемешку звучали слова «искусство», «развитие» и «дополнительное образование», никто в правильной последовательности запомнить не мог. Качались, бегали, прыгали. Тренер командовал высоким, немного гнусавым голосом, похожим на женский. Сам он был низкого роста, толстенький, лысоватый и облачён в серый комбинезон.

От обычного урока физкультуры занятие отличалось разве что тем, что тренер подходил к каждому, участливо заглядывал в глаза, брал за запястье или дотрагивался до плеча. Девчонки округляли глаза и хихикали. Парни отводили взгляд в сторону. Часть группы после тупой полуторачасовой нагрузки ушла. Оставшиеся двадцать человек тренер усадил вокруг себя на старых тяжёлых матах и объявил, что самые стойкие оказались достойны первого секретного приёма.

Приём заключался в том, что противника нужно заставить «раскрыться», чтобы забрать его энергию. Достичь результата следует неожиданным вопросом или утверждением, который сразу деморализует собеседника. Он захотел продемонстрировать сказанное и оглядел девчонок. Их и так-то на занятие пришло мало, а осталось вообще четыре: низенькая косоглазая Дина, яркая энергичная Рита и две подружки-одноклассницы – Поля и Уля. Они учились в параллельном классе, но их мало кто знал, потому, что они перешли в их школу только в десятом.

Ульяна была красива: высокая, хорошо сложенная, большеглазая, вся в тёмных кудряшках. Только узкие губы придавали её лицу несколько удивлённо-глуповатое выражение. Светленькая сероглазая худышка Полина рядом с ней терялась.