Анатолий Матвиенко - Неожиданное грядущее. Сборник фантастических повестей о будущем

Горло моментально запершило, несмотря на впрыснутые противовоспалительные. Нос забился, на кончике скопилась неприятная капелька. Предчувствуя новое сражение с летучей нечистью, девушка приняла левее.

И так километр за километром, неровной синусоидой. Слева жара, справа лед. Невозможно выбрать умеренное место на границе – правая нога мерзнет, левая горит в ботинке.

Почему же в бытность охотниками они не замечали этих проблем? Носились как стая трехногих, загоняя дикарей и в джунглях, и на леднике, и в песчаной пустыне. Добивали там, где догнали. Потом оставалось левой рукой подтянуть кверху тонкие желтоватые уши, почти лишенные шерсти, аккуратно, стараясь не порвать. Правая рука с ножом обводит свод черепа. Острие цепляет край скальпа, отделяет от кости. Под кожу просовывается рука в перчатке. Удобно вцепился – и тяни. Скальп снимается легко, с тихим треском хрящей под ушами.

А чтобы охота складывалась интереснее, выбирали в селении самую крупную особь. Браслет на руку или на ногу. Лучше на запястье: если беглец опускает в воду ступню с маячком, порой исчезает сигнал. Вик сильно бил в нервный узел под основанием шеи. Животное обычно валилось, катаясь от боли, встав – бросалось удирать, давая начало потехе. Раз брат перестарался, аборигена пришлось добить и осчастливить браслетом следующего.

Дикарь бежал обычно сломя голову. Потом приходил в себя, начинал вилять, юлить, прятаться.

Скрываться бесполезно, метка его браслета видна на карте. Самые ушлые вбегали в другие селения, пытались затеряться среди родичей… Напрасно! Уловки на уровне трехлетнего ребенка не остановят группу загонщиков из почти взрослых людей.

Никогда не приканчивали среди хижин. Выгоняли. Вик или Алекс, самые меткие стрелки, простреливали ногу из арбалета, лишая возможности убегать. И через полчаса труп дикаря лишался скальпа. Браслет долой, чтобы въедливая стерва-шериф находила меньше доказательств. Ищи, белая сучка!

Сейчас Дэб ее присутствию обрадовалась бы. Когда полиция нужна для защиты, ее нет поблизости.

Винс ковылял по туннелю добрый час. Лишь у выхода позволил себе присесть.

Аптечка пришлась как нельзя кстати. Манжета на левой руке мигом затвердела, превратившись в прочный лубок. Даже пальцы немного двигаются.

Он обработал распухшее колено. Обождать бы минут тридцать-сорок, пока толком подействуют лекарства. Но из тоннеля скоро появится арбалетчик.

С единственной целью. Убить Винса.

Как ни боязно, он заставил себя усесться у выхода. Не залечит колено – убегать бессмысленно.

Островок скальной породы, в которой неизвестно кем и когда прорублен тоннель, выходит на холмистую местность, поросшую мхом, кустарником и невысокими деревьями, одетыми в листья стреловидной формы с иголками на поверхности, а также свисают подобия лиан, только плоские.

Он наследит в траве, да и браслет не даст потеряться. Преследователь, наоборот, имеет прекрасную возможность приблизиться неожиданно.

Нет, встреча у выхода – единственный шанс.

Опухоль на ноге быстро уменьшилась. Пожалуй, не хватило какой-то четверти часа, чтобы первый этап заживления закончился. Из тоннеля донеслись звуки шагов, слышные благодаря мелким камушкам на полу. Охотник и не особо пытался двигаться скрытно.

Шансы… Да почти нулевые. Но зато быстро все закончится. Отмахать десяток километров, как в рассказах Вика и его компании, и получить арбалетный болт между лопаток – еще глупее, чем разобраться сразу.

Он прыгнул очень низко, буквально в ноги преследователя, подныривая под оружие. Враг не успел пустить стрелу и лишь хлопнул арбалетом сверху вниз, к чему Винс был готов, прикрываясь лубком на сломанной руке. Чудовищной силы удар коленом отбросил, проломил нос, вышиб передние зубы и отправил в небытие. Но на ничтожную долю секунды раньше охотничий нож вонзился в тело фастианина.

Дичь, превратившаяся в охотника, вернулась в сознание через… Винс даже не смог поначалу определить – сколько провалялся в отключке.

Он с трудом втянул воздух. Осторожно притронулся к лицу.

Рот полон выбитых верхних зубов, боль невыносимая.

Парень перевернулся, кое-как стал на четыре точки и, стараясь меньше напрягать сломанную руку, выполз на траву.

Сначала обезболивающие, залпом, в бедро, прямо через штанину комбинезона. Когда отпустило, ощутил – поврежденные части тела онемели до бесчувствия.

Язык словно чужой. Винс пальцами достал изо рта обломки зубов, попробовал закрыть – челюсти не смыкаются. Щеки и нос воспринимаются как маска, не соединенная нервными окончаниями с телом. Переносица свернута набок и удивительно мягкая. Видно, в ней раздроблены кости.