Шура Тверских - Учитель русского

– У нас тут гуманитарная программа, а не полигон для научных экспериментов. Там живут люди. – Кузнецов ткнул пальцем в сторону пустоши, абсолютно безжизненной на вид. – Очень похожие на нас, но есть существенное различие: они родились в другой эпохе. Пока ты, студент Завалов, выбираешь пиво и закуску в супермаркете, местные аборигены добывают еду другим способом – отбирают у соседа при дележе гуманитарного пайка. Ты, наверное, слыхал такую притчу? «Дай ему удочку, научи ловить рыбу, и он будет сыт постоянно»? Эти люди получили автомат Калашникова и менять оружие на какие-то рыболовные принадлежности уже не хотят. Здесь царит век готтентотской морали. Пока на этом клочке земли тихо – но все, что ты видишь под ногами, Завалов, сворачивается и грузится на машины за два часа. Аборигенам наплевать, где нейтральная полоса. И что ты можешь им предложить? Вот эту папку? Они ведь даже туалетной бумагой не пользуются – ты в пролете по всем фронтам.

«Аллес капут», – подумал Завалов. Если отметка о гражданском участии уже испарилась из списка бонусов, то стоило побороться за отчет о полевых испытаниях.

– Но раз я здесь – почему нельзя попробовать? Мешать никому не собираюсь, сделаю все, что поручите. А в свободное время вы дадите мне группу, десять человек…

Кузнецов собрал распечатки в папку, ткнул ее Завалову в руки.

– Вот что. Портить тебе биографию немедленной высылкой я не буду. Ресурсов нет, чтобы всяких недоумков доставлять на базу немедленно, не растеряв по запчастям в дороге. Поработаешь чуток. В соцчасти не хватает учителей. Это то, что на самом деле нужно, вместо твоих бумажек. Потом пойдешь к медикам и пожалуешься на здоровье. Здесь у каждого второго проблемы с акклиматизацией, разбираться с такими некогда. Неделя, и ты поедешь домой на продовольственном челноке. Тем и закончим.

Кузнецов приподнял рукав, обнажив допотопный браслетник, ткнул какую-то кнопку:

– Хала, поднимись! – потом взглянул на Завалова и неискренне улыбнулся: – Тебе – отметка о практике, мне – никаких проблем. Понятно выражаюсь? Этой чуши здесь не место.

«Что за…?» – мысленно удивился Вадим Завалов, увидав Халу.

В Хале оказалось метра полтора роста и две тонны жизнерадостности. Это была темнокожая полукровка с всклокоченными волосами, одетая в форму со споротыми шевронами. Как новогодняя елка, Хала была обвешана девайсами. За ухом виднелась коробка-переводчик, левый глаз накрывал прозрачный визор. Штуки явно недешевые. На шее болталось две пары наушников-пуговиц, старых, проводных. Запястья под закатанными рукавами куртки искрились от обилия браслетов всех сортов.

– Здравствуйте, доктор Кузнецов! – затараторила Хала, улыбаясь во все тридцать два желтых зуба, и над лохматой головой зажглась россыпь значков-эмодзи. Завалов с ужасом опознал сенсорную игрушку, которой его задолбала младшая сестра еще лет пять назад.

– Привет, друг За-ва-лов Ва-дим, – Хала запнулась, справляясь с именной конструкцией, прочитанной со стеклышка или нашептанной на ухо чужеземной чудо-машинкой. – Как дела, Вадим? Как настроение?

– Это новый человек в учебный блок, Хала. Отведи его к Антону Константиновичу, – указал Кузнецов и отвлекся, вчитываясь в сообщение на экране планшетника.

Хала схватила Завалова под руку, будто старого приятеля, и поволокла к дверям.

Это не походило на экскурсию, но в пути Завалов рассмотрел лагерь от верхнего уровня, потолком которому служило застекленное небо, через два этажа прозрачных клетушек, загроможденных коробками и оборудованием, ряды коек, отгороженных друг от друга простынями, до самого низа, где пахло кухонным чадом, дезинфекцией и хозяйственным мылом.

Завалова интересовала лишь коробочка с проводами и диодом за ухом у Халы. Модель не удавалось определить на глаз, а ведь в этом крошечном устройстве мог таиться выход из его дурацкого положения. Бюджетный вариант этого выхода. Разговору с Кузнецовым Завалов не то чтобы удивился. И не то чтобы он оскорбил его до глубины души. За последние пару лет препоны от местечкового начальства не в меру активный студент встречал десятки раз, а работа все равно двигалась, изредка петляя по обходным путям.

Эх, если бы можно было этот переводчик потрогать руками…

– Постой секундочку, – не выдержал Завалов.

Хала уставилась на него, часто моргая.

– Что случилось, Вадим? – спросила она напряженно, и значки над головой окрасились розовым.