Михаил Боярский - Таинственный город Пропойск

Степан Семенович

Степан Семенович Козлопузов появился в Пропойске лет пять назад… Случилось так, что убегая от кредиторов бывшей жены, он пристал к одному бывалому охотнику, который, петляющими таежными тропами провел его к центральной части города вольных охотников и торговцев. Степан, будем его так в целях экономии пространства иногда называть, попробовал было заняться нелегким охотничьим ремеслом, но все лесные звери, заслышав его бредущим по лесу, еще за километр, и даже не проявив, толики уважения, даже не разбегались, а просто прятались в кустах и за деревьями, и время от времени подбодряя его криком или рычанием, устраивали для себя потеху, глядя, на то, как он пытается прочитать следы или определить направление выстрела по запаху лосиного помета. Кабаны же вовсе его не замечали, сосредоточенно продолжая подрывать своим стальным рылом слежавшуюся хвою даже, тогда, когда Степан передергивал затвор своего заржавевшего карабина.

За всю свою охотничью деятельность выстрелить ему пришлось не меньше двух раз, после чего обиженный медведь загнал его на маньчжурский кедр, где Степан просидел почти сутки, вспоминая детство, молодые годы и первую любовь, а проголодавшись, даже не побоялся перекусить молодыми побегами этого вечнозеленого дерева.

После этого случая, чтобы не смешить вольный народ, весьма охочий поскалить зубы, он решил сменить свою профессиональную ориентацию. И когда он в пропойский приемный пункт драгоценных металлов, отдуваясь и, сияя, словно новые сапоги ефрейтора Кремлевских войск, приволок целый мешок медного колчедана, с которым трое суток спал в обнимку и тащил его, выбиваясь из сил через Старое ущелье Ленивых Тигров, обдирая колени об острую породу, питаясь мхом и сырыми стрекозами, всерьез полагая, что он открыл золотоносную жилу, ему пришлось крепко задуматься.

Ему было уже за сорок и большую часть жизни он проработал бухгалтером в заготовительной конторе, в связи с этим его будущее в Пропойске представлялось достаточно туманным, а перспектива ночевок под открытым небом принимала все более четкие очертания. В «Пропойской правде», в разделе объявлений о найме на работу он не встретил ни одного касаемо бухгалтеров и ревизоров, похоже этот бизнес в Пропойске не процветал, возможно, потому, что люди верили друг другу на слово, и подсчеты вели в ученических тетрадках химическим карандашом и особо не стремились к совершенству в области учета основных и оборотных средств. Степан Семенович уже решился было пойти работать пивоваром в корейскую артель «Прелый медведь», но в клочке газеты, оторванном для действия необходимого, с точки зрения гигиены, он прочитал объявление о том, что в таможенный отдел городской администрации требуется учетчик.

Похоже, он был единственным кандидатом, так как ему не пришлось особенно долго распространяться о своей профессиональной состоятельности и лояльности к местной власти, и на следующий же день он уже занимался учетом и регистрацией приезжающих граждан, с целью взимания с них въездных пошлин, а так же учетом умерших с целью снятия их с учета и не взимания выездных. В его ведении сосредоточилась вся статистика прироста и убыли народонаселения Пропойска, так как прибывшие в город и проживающие в нем платили пошлины и налоги, и освобождались от оных в случае и на время выбытия из города, перехода в сословие нищих (неплатежеспособных) или в случае завершения своей земной деятельности, о чем своевременно были должны предоставить соответствующую справку. В последнем случае нередко справку формировали сами работники городской администрации, на основании соответствующего акта, который составляли в присутствии понятых и заверяли овальной печатью с изображением уже упомянутого веселого тюленя. Работа пришлась Степану по душе, и он несколько лет благополучно с ней справлялся, и в последнее время довел исполнение своих функций до автоматизма, при этом у него больше появилось времени на размышления, что, к сожалению, не всем идет на пользу, потому как, некоторые индивидуумы в данных условиях приобретают умение делать выводы и строить предположения.

На основании анализа статистических данных, к которым Степан Семенович имел прямое касательство и свободный доступ, вывод можно было сделать, мягко говоря, неоднозначный. Временной период, который Степан мог анализировать равнялся восьмидесяти годам, все данные до этого периода были ему не доступны, более того ни где и не у кого, он не нашел исторических свидетельств того, что город существовал более восьмидесяти лет. Во всех документах, которые проходили через него, Степан не нашел ни одного упоминания даты основания города, исторических ссылок и дат рождения до этого периода, то есть в городе, судя по документам, не могло существовать людей, которые родились в нем, и были старше восьмидесяти лет. Он решился обсудить это с коллегами, но не нашел ни какого понимания, – одним это было совершенно не интересно, другие обвинили его в том, что вместо того, что бы работать он лезет куда не надо, а третьи просто наливали стакан самогона, пахнущего малиной и оленьими рогами, и предлагали выпить и не заморачиваться по пустякам.