Николай Бондаренко - Космический вальс. Повесть

В общем, мы не заметили, как отмахали двадцать километров. И вот тут, в конечном пункте, я обнаружил, что натер ногу. Нога начала болеть, и разумеется, идти обратно я не мог.

- Дядя Матти, - сказал Герман. - Пожалуйста, не обижайтесь. Я отправлю вас домой, через пять минут вы будете на месте. А я должен пройти намеченный путь.

Так он и сделал. Герман никогда не отступал от поставленной цели. Если уж что задумал - непременно добьется…

Фильм продолжался. Вслед за Германом мы с Юрием шли по цветущему лугу. Цветы, цветы крупным планом. Лепестки бьются в объектив, как крылья разноцветных бабочек. Красное, оранжевое, синее пламя живительно полыхает на экране. Враз все исчезает, вернее, остается внизу, у подножия мощной космической ракеты, одетой пока строительными лесами. Камера медленно устремляется ввысь по остову космического корабля. Опять лицо Германа - он показывает на ракету, потом на себя: мол, на этой машине полечу я! И победно складывает на груди руки.

Вот и весь фильм. Тем и дорог он, что самый последний. Я не раз снимал Германа в детские годы, даже в нашей знаменитой корабельной роще. Эти фильмы сегодня смотреть не будем. Слишком большое впечатление и от одного…

- Скажи, Юра. Ты бы хотел, чтобы у тебя была дочь?

Юрий удивленно вскинул брови, а я продолжал:

- Помнишь сказку? Жили-были старик со старухой. Детей у них не было. И вот однажды зимой вышли они во двор, скатали из снежных комочков девушку. Девушка вдруг ожила и стала для них дочерью…

- К сожалению, это только сказка.

- А если в самом деле я приведу «снегурочку» и она назовет тебя папой?

- Что-то фантазируешь…

- Еще вопрос. Если бы у вас родилась девочка, как бы вы ее назвали?

- Не помню… В свое время как-то хотели назвать… Зачем тебе это?

- Ответь, пожалуйста. Я потом объясню.

Юрий повел плечами, нажал кнопку.

- Жанна, ты не помнишь, какое имя мы придумали для девочки? Если бы она родилась?

- Вот так вопрос! - откликнулась Жанна. - Мы бы назвали Юлией. В честь твоей мамы. А почему ты вспомнил?

- Пусть он объяснит, - покосился на меня Юрий.

- Жанна, - дрогнувшим голосом сказал я. - Я хочу привести вам дочку. Хорошую взрослую девушку. Юлию…

- Вот сумасбродный товарищ! - засмеялась Жанна. - Что еще придумал?.. Ладно, скоро буду дома, объяснишь подробней. - Она опять засмеялась и отключила экран.

- Ты, в общем-то, не очень старайся, - мягко попросил Юрий. - А вдруг эта… снегурочка нам не понравится? Или мы ей? Ты подумал об этом?

Включился экран. Это Элла.

- Товарищ Рану, вы еще не ушли?

- Как видите.

- Час отдыха. Вы нарушаете режим.

- Я никому не давал полномочий опекать меня! - рассердился я. - У вас есть прямые обязанности, выполняйте их.

- Забота о товарищах - наша прямая обязанность. Юрий Акимович, прогоните его. Он ведь не спит ночами…

Экран погас, и Юрий улыбнулся.

- Придется прогнать.

- Вернусь - задам ей трепку, - пообещал я.

- Ну, - нахмурился Юрий. - За это нельзя ругать.

- Много вы знаете, - проворчал я. - За что можно ругать, а за что нельзя… В общем, Юра, разговор о «снегурочке» предварительный. Я старался предусмотреть все. Но, разумеется, буду думать и думать. Пока ты и Жанна должны освоить идею… Остальное покажет жизнь!

Юра проводил меня до калитки. Он все усмехался, очевидно, сомневаясь в реальности моей затеи. Что ж, поживем - увидим.

Вернувшись, я подключил через специальное устройство имя «Юлия» к общей схеме, проверил действенность вводки. Чувствовал я себя и тревожно и радостно. как, наверное, космонавт перед дальним полетом, - можно, черт побери, стартовать… Для себя я решил, что Эллу стоит ввести в курс дела, она окажется хорошей помощницей. Все равно к чьей-то помощи нужно будет прибегнуть.

Я вызвал Эллу.

- Садитесь, - показал я на мягкое кресло. - Вы, вероятно, чувствовали, что у меня идут какие-то приготовления. И даже по моей просьбе вами получена такая пластическая масса, какую во всем мировом пространстве еще не знают. Теперь настало время все объяснить. Без вашей помощи то, что я задумал, не осуществить. Надеюсь, вы не откажетесь?

Все это я произносил, глядя в окно, дабы не смущать себя созерцанием молодости, красоты и убийственной женственности. Вдруг Элла подлетела ко мне и поцеловала в щеку.

- Вот еще номер, - нахмурился я. - Если вы будете так себя вести - придется пренебречь вашими услугами.

Краешком глаза я скользнул по лицу Эллы и увидел, что мои слова не произвели должного действия: она хоть и вернулась в кресло, радости скрыть не могла - глаза так лучились, будто внутри нее взошло солнце.