Генри Каттнер - Планета — шахматная доска

— Спокойно. Хватит думать, не думай больше.

Но Уродец уже открыл третий глаз, и тьма более не знала преград. Он застонал:

— Они выбрали именно мой мозг. Это ты виноват. Тебе не надо было ставить опыты с радиацией. Теперь они вгрызаются так быстро, что скоро доберутся до… Останови же их! Останови!

Ортега кинулся к Уродцу в полутьме и моментально сделал ему подкожное впрыскивание. Пронзительные крики утихли. На лбу Ортеги под прилизанными седыми волосами выступил пот; его губы были крепко сжаты. Монстр лежал неподвижно. Наконец Ортега вымолвил:

— Успокойся. Не думай. Тебе легче?

— Да… да, — ответил Уродец. — Легче, папа.

— Вычисляю порог безопасности, — сообщил Де Анца, воткнув в карту булавку с синей головкой и сделав отметку на графике. — Сейчас, Джо, только внесу эти данные, ладно? Буквально пять минут.

— Я пока пообщаюсь с Маргарет. Где у тебя…

Де Анца ткнул пальцем в угол, где располагалась небольшая кабинка. Бриден пробрался к ней через лабораторные завалы и уселся перед экраном. Сообщение с Денвером было затруднено: в Скалистых горах бушевал ураган.

Наконец реле замкнулось, и на экране появилась голова, напоминающая Медузу Горгону. До Бридена донесся голос Маргарет:

— Не… ой, Джо! Нашел когда позвонить! Джун, дай полотенце или хоть что-нибудь, побыстрее!

— Ты шикарно выглядишь, — заметил ей Бриден.

Маргарет наспех скручивала из полотенца чалму.

— Только не во время химической завивки. Ну вот, теперь я выгляжу получше. Откуда звонишь?

— Из Манхэттена.

— А-а. По работе, наверное? Увидимся сегодня или придется ждать еще день?

— Не знаю. Если сегодня удастся покончить с делами, то на следующей неделе в это время буду совершенно свободен. Я сейчас у Майка.

— Передавай привет. Все нормально?

— Да, а у тебя?

— Немного беременности никому не повредит, — отшутилась Маргарет.

Бриден вгляделся в лицо жены и заметил, что она устала. Ему нестерпимо захотелось оказаться подле нее — выпросить отпуск и забыть обо всем рядом с Маргарет. Но добиться отпуска легче, чем достигнуть забвения, и Бриден это понимал. Современные технологии освоили все, кроме промышленного розлива воды Леты.

— Не буду тебя отвлекать. Не знаю, получится ли увидеться сегодня.

— Ты меня не отвлекаешь — я просто бездельничаю. Иду-иду, Джун. Джо, у меня волосы сейчас сгорят от индукции или чего-то там, и Джун говорит, что они непременно вылезут, если ими сейчас же не заняться. Я приду в будку через часик. Позвони, если сможешь, ладно?

— Ладно, до скорого.

Связь прервалась, но Бриден не уходил и все смотрел на потухший экран. Он облизал пересохшие губы и вернулся в лабораторию, где Де Анца любовно обозревал графики.

— Ну, как Маргарет?

— Замечательно. Тебе привет. Ты уже вычислил свои пороги?

— Да, — зевнул Де Анца. — Так, просто попросили. Один большой начальник облюбовал участок в Хило для строительства, а мне поручил выяснить, не снесет ли у него самого крышу от радиации. Уровень падает, но все равно так близко строить еще нельзя. Я посоветую парню обождать лет этак пятьдесят — он наверняка обрадуется.

Бриден присел на угол стола:

— Есть такие люди, называются неокультуралисты. Это слово тебе что-нибудь говорит?

— Ровным счетом ничего. А кто они?

— Ратуют за возобновление межпланетных запусков.

— А, этот сброд, — помню. Я их путаю с логиками-плюс. Те хотят правительство заменить компьютерами, если я правильно понял. Кто-то же должен нагнетать давление в обществе: не одни, так другие. Они все безвредные. Выпускают пар, и это утешительный симптом. А почему ты заинтересовался неокультуралистами?

— Луис рассказывал о них сегодня утром. Мне-то до них дела нет. Не стоит придавать им значения, правда?

— Ни малейшего. Они безобидные. К тому же ВКМ…

Они поговорили об отеческой автократии Комитета. Де Анца снова зевнул:

— Что еще новенького?

— Так, размышляю на досуге, — ответил Бриден. — У меня для этого времени навалом. Слышал о неосознаваемых мутациях?

— Это как?

— Ну, мутант не понимает, что он мутант.

— Мало кто из них догадывается, пока психологические и физиологические тесты не покажут отклонение от нормы. Разумеется, откровенные сбои видны сразу. Но если, скажем, у парня от рождения повышенная секреция желудка, об этом никто не узнает до тех пор, пока этот желудок не заболит или не подойдет срок проходить медкомиссию. Вот потому теперь просто житья не стало от физиоментальных обследований: каждые десять лет ими достают.