Сергей Милютин: Пан. Варианты постапокалипсиса. Фантастические повести и рассказ

Все обернулись. Проф, как обычно сидел позади всех, прислонившись спиной к задней стенке. Глобски в недоумении посмотрел на него.

– Но как, Эдвард? Вы же сами – будущий член экипажа. Собираетесь исследовать самого себя?

Дьюи в своей манере улыбнулся одними краями губ.

– Почему нет? Со всей аппаратурой я знаком, с методиками тестирования – тоже. Могу приступить прямо сейчас.

– Погодите, – запротестовал Глобски, – это нарушение общепринятых правил, сложный вопрос, его нельзя решать вот так – с бухты-барахты. Надо подумать, посоветоваться.

Сидящий рядом с ним пин кивнул. Глобски вздрогнул и немедленно тоже кивнул.

– Хорошо, так тому и быть, – резюмировал Глобски, – Профессор, приступайте к работе прямо сейчас. Время не ждет.

– А похороны? – еле слышно донесся слабый голосок Мейбл.

Глобски поднял голову.

– Что? А, да… Здесь похорон не будет. Тело отвезут на Большой остров.

Зайцев догнал Дьюи у выхода из бунгало.

– Эдвард, Вы не знаете, что произошло?

Дьюи поднял голову. Хотя профессор смотрел снизу вверх, никакого превосходства Зайцев не чувствовал. Всякий раз, встречаясь с Дьюи глазами, Зайцеву хотелось вскочить из-за парты и отбарабанить домашнее задание.

– Почему Сайрус свел счеты с жизнью? – уточнил Дьюи, – Не знаю, коллега.

Он помолчал.

– Но предположить могу. Фредерика мне рассказала, что вечером уже после захода солнца Сайрус о чем-то очень возбужденно говорил с пином. Потом махнул рукой и зашел в свой коттедж. И больше живым не выходил.

– Вы думаете, его хотели присоединить? Да нет, пины об этом не предупреждают.

– А Вы видели все присоединения? – усомнился Дьюи.

Зайцев не нашелся, что ответить.

По правде говоря, он видел инсайтов не так много, как большинство островитян. По крайней мере, меньше Дьюи, который два месяца после Большого Хапка безвылазно находился в Нью-Йорке и насмотрелся достаточно. На третий день, когда телевидение отрубилось, а в Интернете началась какая-то чертовщина, проф заметил, что на соседней автозаправке уже двое суток никого нет, и ограбил ее, сделав дома хороший запас продуктов и бензина. Обеспечив себя на первое время, Дьюи несколько недель катался по городу и с любопытством глядел на происходящее.

Профессор рассказывал про полуголых людей, пляшущих на улицах между остовами сгоревших автомобилей. Про покойников, которых с тротуаров собирали большими ковшами мусороуборочные машины. Про бессмысленные убийства у него на глазах. Про многолюдные просмотры фильмов Вуди Аллена на больших экранах посреди площади. Про мужчину, стрелявшего из окна третьего этажа по прохожим. Про бездомного в лохмотьях, пьющего вино около дорогого ресторана, и нагую женщину с формами стриптизерши, играющую для него на скрипке.

Довольно подробно Дьюи рассказывал про гигантскую оргию на Манхэттен-Бич, в ходе которой тысячи любовников разных комплекций, рас и спортивной формы одновременно предавались разным формам сексуального удовлетворения. В то время как в нескольких десятках метров от берега один за другим падали с носящихся бананов и молча тонули люди. И опять про трупы, тут же у линии прибоя колыхающиеся на набегающих волнах.

При этом, однако, все эти апокалиптические картины он описывал без особых отрицательных эмоций, как что-то очень необычное, из ряда вон выходящее, но не ужасное на самом деле. Примерно так, наверно, он мог бы кому-нибудь пересказывать сюжеты с полотен Босха.

Иногда в процессе повествования он улыбался и поднимал указательный палец. Это означало, что в рассказанном содержится какая-то интересная аллюзия или метафора, до которой слушатель должен сам додуматься и тоже порадоваться.

– Она ехала на мотороллере абсолютно голая, но в фуражке инспектора налоговой службы. Больше никаких налогов! Понимаете меня? – Дьюи откидывал голову и радостно хохотал.

Зайцев как-то спросил, как он не боялся бродить среди всего этого кошмара. На что Дьюи ответил, что думал примерно так: во-первых, все это страшно интересно, а, во-вторых, чего уж теперь бояться.

«Мне жаль, Виктор, что Вы все это пропустили, – заметил тогда профессор, – Мне кажется, Вам бы понравилось.» Зайцев как-то рассказал об этом Сайрусу, добавив, что немного завидует таким как Дьюи или Мейбл, переживших Большой Хапок в одном из его эпицентров. Сайрус странно глянул на него и сказал, что далеко не всякий опыт полезен для человека.

– Вы, кажется, взволнованы смертью Сайруса?