Adam Saffa - Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли - начало

Умывшись прохладной колодезной водой, я вернулся домой. Мать как всегда суетилась на кухне. Мне было настолько привычно, что мать всегда занимается приготовлением еды для семьи и содержанием чистоты в доме, что уже не представлял, что матери могут быть другими. Городским подобный образ жизни женщин в селениях казался несчастным, но смысл можно разглядеть и в такой жизни. Должно быть, у каждого своё понимание счастья.

Позавтракав, я вышел во двор, в надежде, что отец всё-таки объяснит, в чём дело, и может быть, мне удастся пойти на рынок, где я помогал дяде Таймазу с продажей овощей. Судя по всему, отец уже заканчивал кормление Ахалтекинских коней.

Кони всегда мне напоминали лебедей. Их осанка была просто идеальной! Отец при каждом удобном случае рассказывал мне о богатствах нашей Родины. Ахалтекинские скакуны – порода лошадей, выведенная приблизительно около 5000 лет тому назад на территории Туркмении. Именно эта древнейшая культура лошадей оказала влияние на арабскую чистокровную верховую лошадь. Их всегда сравнивают с борзыми собаками или с гепардами из-за их изящных форм и плавности движений, но мне хотелось их сравнивать, именно с лебедями, благодаря их длинной и красиво изгибающейся шее.

Я стоял рядом с колодцем и ждал отца с приготовленной водой. Подойдя и сняв рубашку, он произнёс:

– Сынок, я вчера говорил со своим старым приятелем, работающим на русских археологов. Они набирают людей. Работа конечно не из лёгких, нужно будет заниматься первичными грубыми раскопками, после чего специалисты будут исследовать место уже более подробно.

Я не совсем понимал, о чём речь, и попытался уточнить детали, но получалось это у меня не совсем грамотно.

– Отец, мне нужно будет взять свою лопату, – произнёс я, казалось бы, какую-то глупость.

– Прости, я, наверное, начал разговор совсем не с того, – попытался оправдаться папа.

– В Байрам-Али приехали археологи из Санкт-Петербурга и среди них оказался мой однокурсник Дмитрий Савин. Он сам нашёл меня, я был очень удивлён! Я пригласил Дмитрия сегодня в гости к обеду. Думаю, он сам всё подробно и расскажет.

– Хорошо, папа, согласился я и продолжил поливать водой отцу на руки.

Отец, когда-то окончив Политехнический университет в Санкт-Петербурге, проработал на большой должности в Ашхабаде. Но по какой-то причине он решил бросить всё, что касается карьеры и занялся земледелием. Он построил дом в селе и начал вести образ жизни обычного фермера. Отец, мне никогда не рассказывал о своей молодости, но со стороны я мог видеть, что он счастлив и вкладывает душу и все свои силы, чтобы его семья жила без забот. Чувство глубокого уважения и благодарности отцу, ко мне пришло очень рано. Благодаря нему я научился рассуждать и излагать свои мысли. В детстве мне всегда хотелось быть похожим на него внешне. Он был высоким, красивым и всегда подтянутым. Стоя перед зеркалом и напрягая свои, ещё совсем тощие мышцы, я говорил: «Вырасту, буду как мой папа». Отца это всегда забавляло. А я с возрастом замечал, что сходства со своим отцом мне уже не избежать. Я был горд этим фактом.

После завтрака, мне, всё же, удалось отлучиться из дому на пару часов. Я обещал дяде Таймазу с разгрузкой арбузов и не мог позволить себе не сдержать обещание. Отец, разумеется, сам отправил меня на помощь дяде, так как прививал мне чувство ответственности за свои слова.

По большому счёту, я ещё не был готов к переменам в своей жизни, если даже они являются незначительными. А с другой стороны я не мог отказаться от шанса разбавить свою ровную и спокойную жизнь чем-то новым, тем более я знал, что отец не может толкать меня на неоправданные сложности.

Вернувшись, домой с рынка, я начал помогать родителям с приготовлениями к встрече гостей. Мать уже нарезала салаты из свежих овощей собранных отцом с огорода и пекла лепёшки в тамдыре. Во дворе каждого дома стоял тамдыр – круглая выложенная из кирпича, печь, в которой пекли хлеб на огне из дров.

Удивительно! Как эта хрупкая женщина успевала со всем хозяйством?! Услышав однажды от бабушки, что до моего рождения, она потеряла девочку при родах, я стремился ей помогать по дому вдвое больше. Она, почему-то, всё время отказывалась от моей помощи и посылала помогать отцу. До сих пор мне не понятно это. Очевидно, матушка приучала меня к мужской работе, а все женские хлопоты по дому брала на себя, хотя они были не легче отцовских. До сих пор у меня перед глазами её взор, немного задумчивый, но полный доброты.