Алексей Жарков - Избранные. Киберпанк

3.1

Сумерки опустились на город, когда мы повстречались с Монтрезором. Безумие карнавала достигло заоблачной вершины. Смех и музыка, буйство красок и ароматов, танцы и пьяные лица – столпотворение страстей на площадях и улочках разрывало реальность в клочья. Демоны, красотки, шуты, плакальщики, рыцари, джины, чудовища и короли кружились, влюбляясь и сливаясь в одно целое, чтобы через мгновение разлететься прочь, оставляя друг друга навеки.

Тяготы утренних церковных обрядов не оставили и следа, а до угрюмого воздержания поста оставалась ночь. Ночь сладости, веселья и любви.

Я, как и в прошлые попытки, был облачён в яркое разноцветное трико шута. Бубенчики остроконечного колпака плясали и вторили ночному буйству, но я казался единственным человеком в городе, сохранявшим трезвость ума. А где-то в пучине шума и греха меня разыскивал обезумевший Монтрезор, движимый стылым мраком жестокой и продуманной мести.

Он появился, как призрак – скованный и сутулый. Шёлковая бесцветная маска и запахнутый старинный плащ делали его олицетворением одержимости. Прекрасный наряд, если вы хотите что-либо скрыть под ним.

До начала тестирования необходимо взять от ситуации как можно больше, и я не пренебрёг возможностью этим воспользоваться.

С жаром я заключил Монтрезора в объятия, изображая пьяный восторг и радушие. Дурачась, я крепко стиснул его тщедушное тело и пробежал пальцами от поясницы до шеи. У меня было всего несколько секунд, чтобы выяснить, что он скрывает под плащом. Ага, вот шпага на бедре, вот лопатка – орудие казни, но где же кинжал? Я спешно повторил поиски, Монтрезор уже начал с неприязнью отстраняться. Стилет не булавка, его не утаить, но мой скоропалительный обыск оказался тщетным.

Он тряс мою руку в приветствии, а я всё никак не мог преодолеть растерянность. Если бы ранее он прихватывал оружие по пути, я бы заметил. Неужели я оба раза смотрел настолько невнимательно? Так или иначе, но сейчас он без него. Это отличная новость для меня, теперь я не позволю ему завладеть клинком. Я уверен, решение скрывается где-то здесь.

– Дорогой Фортунато, как я рад, что встретил вас! Какой у вас цветущий вид. А мне сегодня прислали бочонок Амонтильядо. По крайней мере, продавец утверждает, что это Амонтильядо, но у меня есть сомнения.

– Что? – воскликнул я. – Амонтильядо? Целый бочонок? Не может быть! И ещё в самый разгар карнавала!

– У меня есть сомнения, – ответил он. – и я, конечно, поступил опрометчиво, заплатив за это вино, как за Амонтильядо, не посоветовавшись сперва с вами. Вас нигде нельзя было отыскать, а я боялся упустить случай.

– Амонтильядо!

– У меня сомнения.

– Амонтильядо!

– И я должен их рассеять.

– Амонтильядо!

– Вы заняты, поэтому я иду к Лукрези, Если кто может мне дать совет, то только он. Он мне скажет…

– Лукрези не отличит Амонтильядо от Хереса.

– А есть глупцы, которые утверждают, будто у него не менее тонкий вкус, чем у вас.

– Идёмте.

– Куда?

– В ваши погреба.

– Нет, мой друг. Я не могу злоупотреблять вашей добротой. Я вижу, вы заняты. Лукрези…

– Я не занят. Идем.

– Друг мой, ни в коем случае. Пусть даже вы свободны, но я вижу, что вы жестоко простужены. В погребах невыносимо сыро. Стены там сплошь покрыты селитрой.

– Все равно, идем. Простуда – это вздор. Амонтильядо! Вас бессовестно обманули. А что до Лукрези – он не отличит Хереса от Амонтильядо.

Мы устремились по дороге к фамильному палаццо Монтрезора. Я нашёл ключ к ребусу и почти праздновал победу. Очевидно, что смертоносный кинжал, оружие, которым он отрезал мне любые пути к спасению, безумец прихватывал где-то по пути. Возможно, в дворце или при спуске в подвал. Но нет, больше у него этот маневр не пройдёт.

Я крепко держал его под руку, изображая хмельное панибратство, на самом деле – не позволяя и шагу ступить в сторону.

Дворец встретил нас пустыми чёрными окнами. Иначе и быть не могло – все слуги гуляли на карнавале.

Пустой холл освещали наполовину выгоревшие факелы, два из которых Монтрезор снял с подставки. Один он вручил мне, сам же, поклонившись, увлёк меня за собой через анфиладу комнат к низкому своду, откуда начинался спуск в подвалы. Ни на секунду я не сводил с него глаз. Я предполагал, что именно здесь, в одной из комнат, он заранее спрятал стилет. Но он даже не пытался приблизиться к гобеленам, комодам или креденцам, которые мы быстро миновали.

Лестница в подземелье так же не таила сюрпризов. Мы спустились, сделав множество поворотов. Я шёл следом, от напряжения лицо и шею покрыли капли пота.