Диана Клепова - Мертвая авеню

Мертвая тишина. Все до единого молчали. Новобранцы выглядели ужасно напуганными, но только не Эйприл. Она была напряжена, но не удивлена. Оглядывая толпу, я заметил, что новобранцами считались только люди в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти. По крайней мере, на вид. Остальные – те, кто старше, – из нашей группы были в серых комбинезонах.

– Надеюсь, вы все усвоили, – бросил он и развернулся на каблуках. – В вашу комнату вас отведет рядовой Фурлер, – он указал на мужчину лет тридцати шести в черном комбинезоне, что стоял за его спиной. – А ты, – Янг указал на меня. – подойди ко мне.

Пока сержант Янг объяснял мне о завтрашней пробежке, я заметил, как Ева, оглядываясь, чтобы проверить, не увязался ли за ней хвост, поспешно выскочила за дверь.

Запыхавшаяся от быстрого бега, я стояла под его дверью, пытаясь восстановить дыхание. Слегка отдышавшись, я постучалась.

– Марк!.. Марк, это Ева.

Он – моя тайна.

Я услышала, как он повернул замок, отошла, чтобы дверь меня не задела, и улыбнулась, когда увидела его . Мой Марк. Неважно, что случится, я всегда буду ободрена одним только его присутствием.

– Что с тобой? – изумился Марк моему внешнему виду. Красные щёки, тяжёлое дыхание и растрёпаные волосы, догадалась я.

– Я торопилась сюда, – и вошла в его квартиру.

Маленькая и уютная. Яркие обои и прочее создавали атмосферу тепла.

Неожиданно губы Марка накрыли мои, а я сама оказалась прижата к деревянному шкафу. Я хотела его поцеловать, правда хотела. Но сейчас должна была сообщить ему одну из самых важных новостей в его жизни.

– Марк, не сейчас… – я оттолкнула его, и едва не засмеялась при виде замешательства на его лице, когда парень отстранился.

Он такой забавный. Такой забавный! Всегда идеально уложенные светлые волосы, шоколадного цвета глаза, доброе лицо, крупное тело спортивного телосложения. И я не могла не отметить, что ему ужасно шли его очки, которые он никогда не снимал. В них он выглядел солидной персоной.

– Что-то не так? – выдохнул парень.

– Сядь.

Марк нахмурился, но сел на табуретку и положил руки на колени. Уверена, он ждал, что я скажу, что у нас будет ребёнок.

– Он здесь , – выпалила я.

Сначала лицо Марка не изменилось: он так и сидел, словно птенчик, в недоумении глядя на меня, а потом понял, о чём я говорю, и поднёс ладонь ко рту.

– Ты уверена? – он вскочил с табуретки. Мне приходилось задирать голову, чтобы видеть его, – Марк был намного выше меня. – Как ты это поняла?

Он снял свои очки, немного повертел их в руках, а после снова надел. Марк всегда делал так, когда нервничал.

– Марк, не узнать его было трудно, – я закатила глаза. В последнее время я использовала этот жест слишком часто. – Это он. Вы похожи, как две капли воды, только у него тёмные волосы, но такие же карие глаза. Его фамилия – твоя фамилия. Его повадки – твои повадки, – я вспомнила, что именно поза того парня привлекла к нему моё внимание. – Он из того же города, откуда и ты. Это он, сомнений нет. Это твой брат.

Мне казалось, он будет счастлив, когда узнает, но Марк смотрел мне в глаза так, будто бы искал в них правду. Мне стало страшно: он что, не верит мне? После всего, через что мы прошли, он сомневается во мне?

Неожиданно его губы озарила искренняя улыбка, обнажив белоснежные зубы. Он засмеялся – таким смехом, каким смеются от счастья, – и притянул меня к себе. На этот раз я не стала вырываться и углубила поцелуй. Я зарылась руками в его волосы, – мне нравилось, когда они струились по моим рукам. Марк отстранился, чтобы взглянуть на меня, и я заметила, что его глаза блестели от подступивших слез.

– Ева, я люблю тебя, – быстро поцеловал меня. – Я люблю тебя.

Я приблизилась к его лицу и улыбнулась:

– А я люблю больше.

Марк был таким ярким и счастливым, несмотря на болезнь. Смотреть на него и знать, что однажды его улыбка померкнет, краски потускнеют, а личность растворится в теле, будто моего Марка в нем никогда и не было, было ужасно больно.

Мне была невыносима мысль о том, что однажды Капсула завладеет им и заберёт его у меня.

Мы были вместе уже шесть месяцев. Довольно-таки продолжительный срок для этих времён, где, не сегодня, так завтра, погибнешь. В Нью-Йорке я находилась уже давно, поэтому замещала медсестру на его проверке в аэропорту, где вычисляли вирус. Мы несколько раз пересекались до того, как я поставила ему смертный приговор, и всегда улыбались друг другу. Не знаю, чем я руководствовалась тогда, но я поменяла результаты его проверки с каким-то мужчиной из его группы.