Я взобрался на нашу мини-сцену и всмотрелся в лица. Любящий взгляд Веры, холодно-высокомерный Альдоны, смешинки в глазах Лады. Завадский с музыкантами, явно чем-то озабочен, Львова мнет в руках отрез ткани. В отворот ее платья, заколоты десятки иголок.
- А где Татьяна Геннадьевна и Роза Афанасьевна? - поинтересовался я у Лады, которая взялась помогать студии с секретарской работой
- Татьяна Геннадьевна, скоро будет - солистка достала маленький блокнот из кармана джинсов, перелистнула несколько страниц - А Роза Афанасьевна, сегодня пошла в поликлинику.
- Новость следующая - я тяжело вздохнул - Завтра, у нас запись в Останкино, к Голубому огоньку
Дружный вздох солистов, музыкантов.
- Как только приходит Татьяна Геннадьевна - начал раздавать указания - Еще раз прогоняете "Я желаю счастья вам". И, вместе со мной "Теплоход". Татьяна Леонидовна, на вас платья и мой костюм. Теперь ты, Коля. В Останкино, конечно, есть минусовка обоих песен, но на всякий случай захватите наши пленки. Инструменты, не забудьте!
Музыканты засмеялись, напряжение спало. Студия вошла в рабочий ритм и уже на следующий день, в очередной раз, пропустив школьные занятия, я в компании "звездочек" и массовки сидел в первой студии Останкино. Вокруг суетились реквизиторы, редакторы, операторы... Осветительные приборы, создавали в студии тропическую атмосферу и гримерам, постоянно приходилось всех припудривать.
Сначала, нас снимали за столом. "Звездочки" старательно улыбались, шутили. Поднимали бокалы с шампанским (настоящим, в отличии от пластиковых фруктов в вазах). Мне, как обычно, налили яблочный сок. Как же тяжело, быть подростком! Отдельно, несколькими дублями, отсняли каждую песню на сцене "Огонька". Все прошло гладко и уже к обеду, мы освободились. После чего, собрались тесной компанией: Вера, Альдона, Леха и Клаймич в кафе, на первом этаже Останкино.
- Я разговаривал с музыкантами и Завадским - все положили столовые приборы и принялись меня внимательно слушать - Похоже, нас проверяет КГБ. Офицеры комитета, опрашивают сотрудников студии, наших с мамой ленинградских соседей. Мне это все, не нравится.
Я кинул несколько кусков сахара в стакан с чаем. Помешал его ложкой. Тяжело вздохнул.
- В общем, переходим в режим осажденной крепости. Сейчас, Альдона Имантовна, объяснит всем, как себя вести.
Все удивленно посмотрели на девушку. Сама Альдона покраснела, зло зыркнула на меня, после чего взяла паузу - стала медленно допивать компот. Давай, сука латышская, прогнись. Вспомни, кто ты и зачем ты. Ну же... Мой сторожевой пес. Гав-гав.
- Виктор, а вы уверены, что нам стоит - Клаймич достал платок и принялся нервно вытирать пот - Вот так, остро реагировать. Обычная проверка перед выездом. И, причем тут Альдона?
Я продолжал сверлить взглядом прибалтийку.
- Ну хо-орошо - сдалась девушка - Инструкции такие. Не говорить ничего лишнего, при посторонних людях. Не рассказывать секреты в помещениях. Их могут слушать специальными средствами. В студии, скорее всего, будет осведомитель. Кто-то из музыкантов. Их легко завербовать, из-за левых доходов. Выходите из дома? Оставляйте сторожок. Например, кусочек спички в дверной коробке. Если спичка упала или сдвинута - у вас в квартире, кто-то побывал. Впрочем, если это профессионалы из КГБ, то вы, все-равно, ничего не узнаете.
- Отец Альдоны Имантовны, служил в Комитете - пояснил я удивленном Клаймичу - И сама она, прошла бо-ольшую школу. Впрочем, не будем раскрывать все секреты.
Я успокаивающе положил руку на плечо девушки. Интересно, как отреагирует? Отреагировала, как надо. Руку не скинула, но внимательно посмотрела мне в глаза.
- Завтра, Алексей представит всем новых сотрудников студии. Пока, берем в штат четырех боксеров-тяжеловесов. Числиться они будут "рабочими сцены", но на самом деле обеспечивать нашу безопасность. Отвозить, привозить, дежурить в студии. Пожалуйста, ни шагу без них или Алексея. Собрались, куда-нибудь ехать? Позвонили в студию, заказали машину. Все "рабочие" с правами. Отбирали их, весьма тщательно.
Вот тут-то, все и прониклись серьезностью момента. Вера сжала кулачки, на лице Альдоны, еще сильнее выступил румянец.
- Как вы знаете, наш патрон Щелоков - конфликтует с Андроповым. Не исключены провокации. Слишком многим наши успехи, поездка в Италию, с которой, кстати, тоже не все гладко - поперек горла.
- Что значит, не все гладко? - вскинулся "мамонт".
- То и значит. Не хотят выпускать всю группу. Политбюро решило - только меня с девушками. И всего на пять дней. Что там, за четыре дня, можно успеть сделать? А оступимся, тут же подставим и Щелокова, и Чурбанова, да и Галину Леонидовну. Ситуация понятна?
Читать дальше