Пьер Ясенев - Зачистка

Младшие, как обычно, менее опытные, поднимались медленно и, чувствовалось, что со страхом, но их у самого подоконника подхватывал Константин Иванович, тем самым, продвигая очередь быстрее, а далее пошло полегче, как по отработанной схеме. Девочки, хоть и были сильно напуганными, но карабкались по лестнице в окно проворно, потом подошла очередь мальчишек.

Когда полез предпоследний, им оказался Михаил, Лёха услышал треск подминаемого снега. Он понимал, что подобный хруст издают шины машины, когда она едет по пушистому зимнему покрывалу. Машин рядом не было, поэтому Мухин сразу догадался, что это едет троллейбус. Алексей неожиданно для себя запаниковал. Он, дождавшись своей очереди, вступил на первую ступеньку лестницы, и нога, не найдя опоры, в спешке влетела в провал между ступеньками. Колено обожгло невыносимой болью от удара об верхнюю перекладину.

– Блииин! – ругнулся он, стиснув крепко зубы.

– Что там? – спросил Гайкин, втягивая внутрь Михаила.

Алексей не стал объяснять, что ударился коленом, а сообщил:

– Кажись, троллейбус возвращается!

– Быстрей залазь! – переживая за всех, проговорил Гайкин.

Лёха, словно ожидая эту команду, сноровисто стал забираться по лестнице вверх, но тут краем глаза заметил угловатый нос троллейбуса, показавшегося на дороге, по которой недавно спускался за своими жертвами. Лёха замер, практически, у самого подоконника, повернув голову в сторону выезжавшего из-за школы троллейбуса, который должен был его сейчас уничтожить, но в самый кульминационный для него момент сильные руки подхватили его и втянули внутрь класса. Лестницу сразу же оттолкнули, а затем очень быстро закрыли окно, которое сильно загремело от такого резкого удара об раму.

– Все от окон, быстро! – не очень громко скомандовал Константин Иванович, а сам прижался к левой стороне стены, чтобы можно было наблюдать за троллейбусом, выезжающим справа.

Петрович, не дожидаясь дополнительных команд, поспешно вывел из класса труда всех младшеклассников с девочками, прихватив почти и всех старшеклассников. Алексей и Мишка остались в этом классе и молча смотрели на действия бывшего подполковника, а Гайкин, замерев у окна, вглядывался в объект наблюдения.

Троллейбус, поднявшись по горке сбоку, повернул и, проехав ещё немного, встал напротив школы. Его полусферические прозрачные башенки медленно начали поворачиваться, наводя свои пушки на само здание. Машина нависла над школой, словно коршун над жертвой, дожидаясь своего часа, чтобы достать свою добычу. Гайкин, приглядевшись к башенкам, разглядел в них, как ему показалось, силуэты стрелков-наводчиков.

– Механизм разворота очень медленный. Надо запомнить. – подумал Константин Иванович о верхних пушках троллейбуса, делая заметку в своей памяти.

Спустя где-то полминуты наблюдения, Гайкин заметил какие-то странные всполохи света, отражающиеся на стекловидных башенках. Сперва он не понял, что это такое, но потом догадался, что этот блеск идёт со стороны дороги, и хотя он не видел, что творится выше горки, он уже не сомневался, что это мерцающие блики от проблесковых сигнальных огней полиции. Его догадка очень скоро подтвердилась, когда раздались хлопки пистолетных выстрелов и треск нескольких автоматов. По звуку Гайкин определил, что это автоматы серии АКСУ-74. Подполковник ожидал услышать звуки осыпающегося стекла, но вместо этого он разобрал только визги рикошетов. Пушки троллейбуса сразу же начали разворачиваться в сторону стреляющих, при этом, сам троллейбус начал двигаться, направляясь прямо на атакующих, но не успел он повернуть свой нос на пять градусов, как раздался грохот взрыва, и за противоположным бортом троллейбуса что-то сверкнуло.

– Молодцы! РПГешкой шарахнули. – подумал Константин Иванович, меняя свою позицию наблюдения, чтобы получше разглядеть ход боя. Он помчался на второй этаж, где были физкультурный и актовый залы. Выбрав физкультурный зал, он, торопливо забежав в него, прильнул к стене и заглянул в угол окна одним глазом. Лёха и Михаил бросились за Гайкиным, но были тут же остановлены им на пороге зала:

– Стойте там!

А на улице в это самое время разгорался ожесточённый бой. Со второго этажа, откуда лучше было видно, чем на первом, Гайкин разглядел, как из-за стоявших у обочины двух легковых машин полиции и одного БТРа стреляли полицейские по троллейбусу. КПВТ БТРа молчал, и причины молчания были не понятны. И только через секунду один смельчак взвалил на своё плечо пусковую установку РПГ и выстрелил теперь уже почти в нос развернувшемуся троллейбусу. Вспышка! Взрыв! А троллейбус всё ещё продолжал разворот. Его только откинуло немного назад мощной силой взрывной волны, но Гайкину отсюда было не видно, какие при этом у троллейбуса возникли повреждения. К сожалению Константина Ивановича, на этом самом этапе бой, практически, закончился. Как только пушки троллейбуса повернулись до предельного для стрельбы угла, сразу началось уничтожение боевой группы полицейских. Прозрачные лучи устремились к крайним стрелкам, прикрывающимся за БТРом: сперва упал один из них, а затем и второй сотрудник полиции. Гайкин смотрел на всё происходящее и не доумевал, почему стрелки не отступают, продолжая делать для себя кое-какие необходимые заметки, лишь шёпотом проговаривая вслух свои выводы для лучшего запоминания: