Андрей Кадник - Новый Рим

На том и порешили, но надеждам сбыться было не суждено - уже через полкилометра после поворота асфальт резко закончился - как обрубило, а дальше начался густой сосновый лес. Пришлось развернуться и ехать через Уссурийск.

Вопреки ожиданиям, пробраться через город двум машинам не составило особого труда. Как только начался город, а с ним и основные пробки, машины просто заехали на тротуар и практически беспрепятственно продолжали путь по нему, разметая еще не смытые дождём небольшие кучки пепла.

Город производил угнетающее впечатление. Из-за обилия пожарищ было очень трудно дышать, над городом висела туча чёрного дыма. Смог стоял настолько вязкий и липкий, что жалкие дуновения ветерка сразу оставляли свои попытки развеять эту тучу.

Катастрофа застала людей в разгар выходного дня, поэтому машин было не так уж много, однако обилие пепла в центре города удручало.

– Видимо был какой-то городской праздник, - прервал тишину микроавтобуса Александр.

Света вздохнула: Хорошо, что дети уснули, не хотела бы я им снова объяснять почему так пусто кругом. Должен же кто-то остаться в живых, мы ведь выжили. В городе есть канализация, подземные переходы, тоннели какие-нибудь, в конце концов.

– Идею с канализацией можно было бы проверить, если бы мы сами не торопились убраться отсюда. Насчет подземных переходов - сильно сомневаюсь, мы были под огромным слоем скальной породы, и то нас обожгло, переходы наверняка прожарило насквозь. Туннели тут небольшие - если излучение длилось хотя бы минуту, то сквозь них все успели бы проехать. А впрочем, наверняка кто-то и тут выжил, ведь не можем же мы быть единственными счастливчиками.

Несколько раз всё же пришлось вылезать из машин, чтобы разбирать завалы. Прошло уже несколько часов после катастрофы и всё что загорелось сразу, уже успело сгореть или потухнуть. Лишь кое-где вились дымки или догорали долгоиграющие тряпки и полимеры.

Семён на своём джипе ехал впереди и если не мог проехать, то цеплял тросом загораживающую проезд машину и оттаскивал ее, освобождая проезд. Чтобы не отцеплять каждый раз трос, на время движения его просто наматывали вокруг кенгурятника. К выезду из города у парней уже выработался довольно обширный опыт разборки пробок.

Один из завалов разобрать так и не получилось - напротив городского рынка перевернулся здоровый корейский автобус, полностью блокировав проезд. С обеих сторон его подпёрли по нескольку автомобилей, заняв как дорогу, так и тротуары. Машины настолько переплелись между собой, что посовещавшись, парни решили, что проще объехать пробку по другой улице, чем разбирать её.

Ненамного легче пришлось и после Уссурийска. Вплоть до Михайловки трасса представляла собой нагромождение дымящегося обгорелого металла. Здесь Семён порвал себе колесо о торчащий из полуразрушенного японского микрогрузовика кусок металлопроката. Недолго думая, он снял с этого же грузовика уцелевшее колесо и поставил себе вместо порванного, горько подумав 'отомстил…'.

За Михайловку удалось вырваться только после 9 вечера.

Вымотанные, потные и уставшие все собрались вместе у рынка возле дороги и завели речь о ночлеге.

– Я уже с ног валюсь после всех этих приключений. Если тут есть радиация, то мы уже схватили дозу, достаточную для быстрой и не очень мучительной смерти, а если нет, то я не хотел бы разбиться в темноте об очередной остов.

– Да никто и не спорит, Саша, - ответила Жанна, - я сама тоже хотела попросить остановиться на ночлег. Только давайте найдём помещение с душем, я воняю как селёдка, да и вы все не лучше, если даже не хуже…

– Света, к тебе и детям это не относится, - подумав добавила она.

– Относится-относится, я тоже ооочень хочу помыться. Кстати, если будем проезжать речку, то меня даже она вполне устроит. Особенно если успеем до дождя, а то что-то тучи сгущаются над нами.

Пережитая вместе катастрофа совершенно отбила у всех стыдливость и как только машины остановились у небольшой речки Монастырка, все моментально разделись догола и бросились в воду.

Совместные переживания нанесли сильный удар по ранее существовавшим стереотипам, сейчас казавшимися мелкими, наносными и несущественными. После катастрофы, когда в один момент исчезли как минимум два больших города и множество небольших посёлков, смешно было бы задумываться о том, что кто-то будет рассматривать твою голую грудь или болтающийся пенис.

После купания все заметно повеселели.